Мать велела изрубить корыто, а Илью нашлёпала, с этого дня он стал смотреть на неё такими же невидящими глазами, как смотрел на двухлетнюю сестрёнку Таню. Он был вообще деловой человечек, всегда что-то строгал, рубил, ломал, налаживал, и, наблюдая это,
отец думал...
Неточные совпадения
Ещё более покраснев, Баймакова
подумала: «Не
отец ли научил его?»
«Непонятный мужик», —
подумал Пётр, отходя от него и вспоминая, что, когда
отец предложил Вялову место наблюдающего за работой, мужик этот ответил, глядя под ноги
отцу...
Сын возбуждал в нём какие-то особенные надежды; когда он видел, как Илья, сунув руки в карманы, посвистывая тихонько, смотрит из окна во двор на рабочих, или не торопясь идёт по ткацкой, или, лёгким шагом, в посёлок,
отец удовлетворённо
думал...
— Ой, господи! А я
думала —
отец…
«Бычок, — хмуро
думал отец. — Надо сказать Серафиму, чтоб присмотрел за ним, не заразился бы…»
—
Отец Феодор говорит: «Вся беда — от разума; дьявол разжёг его злой собакой, дразнит, и собака лает на всё зря». Может быть, это и правда, а — согласиться обидно. Тут есть доктор, простой человек, весёлый, он иначе
думает: разум — дитя, ему всё — игрушки, всё — забавно; он хочет доглядеть, как устроено и то, и это, и что внутри. Ну, конечно, ломает…
— Каина — нельзя понять. Этим Тихон меня, как на цепь приковал. Со дня смерти
отца у меня и началось. Я
думал: уйду в монастырь — погаснет, А — нет. Так и живу в этих мыслях.
«
Отец, пожалуй, так же бы колобродил», — почти уверенно
думал он. Самого себя он видел не участником этой жизни, этих кутежей, а случайным и невольным зрителем. Но эти думы пьянили его сильнее вина, и только вином можно было погасить их. Три недели прожил он в кошмаре кутежей и очнулся лишь с приездом Алексея.
Сытенький, розовощёкий, с приятными глазами, которые, улыбаясь, отражали все цвета, точно мыльные пузыри, Яков солидно носил круглое тело своё и, хотя вблизи был странно похож на голубя, издали казался деловитым, ловким хозяином. Работницы ласково улыбались ему, он ворковал с ними, прищуриваясь сладостно, и ходил около них как-то боком, не умея скрыть под напускной солидностью задор молодого петуха.
Отец дёргал себя за ухо, ухмылялся и
думал...
«Ничего не надо говорить», —
подумал Яков, выходя на крыльцо, и стал смотреть, как тени чёрной и белой женщин стирают пыль с камней; камни становятся всё светлее. Мать шепталась с Тихоном, он согласно кивал головою, конь тоже соглашался; в глазу его светилось медное пятно. Вышел из дома
отец, мать сказала ему...
«Конечно, она это со зла наблудила, и надо жениться на ней, как только
отец умрёт», — великодушно
думал он и тут же вспомнил смешные слова Серафима Утешителя...
— Нет? Я так и знал. Я полагаю, что
отцу и матери не нужно говорить об этом, пусть
думают, что Яков жив. Так?
Мать отстранила его от себя, чтобы понять, то ли он думает, что говорит, и в испуганном выражении его лица она прочла, что он не только говорил об отце, но как бы спрашивал ее, как ему надо об
отце думать.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю, душа моя! Я вне себя от радости! Теперь тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке не желаю. То — то дядюшка! То-то
отец родной! Я и сама все-таки
думала, что Бог его хранит, что он еще здравствует.
Она поехала в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала план действий. Она приедет рано утром, в 8 часов, когда Алексей Александрович еще, верно, не вставал. Она будет иметь в руках деньги, которые даст швейцару и лакею, с тем чтоб они пустили ее, и, не поднимая вуаля, скажет, что она от крестного
отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она не приготовила только тех слов, которые она скажет сыну. Сколько она ни
думала об этом, она ничего не могла придумать.
«Всё смешалось,—
подумал Степан Аркадьич, — вон дети одни бегают». И, подойдя к двери, он кликнул их. Они бросили шкатулку, представлявшую поезд, и вошли к
отцу.
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и
отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не
думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.
Сережа испуганным взглядом смотрел на
отца и
думал только об одном: заставит или нет
отец повторить то, что он сказал, как это иногда бывало.