Неточные совпадения
…Пировать в Дрёмове любили; свадьба растянулась на пять суток; колобродили с утра до полуночи, толпою расхаживая по улицам из дома в дом, кружась в хмельном чаду. Особенно обилен и хвастлив пир устроили Барские, но Алексей побил их сына за то, что тот обидел чем-то подростка Ольгу Орлову. Когда отец и
мать Барские
пожаловались Артамонову на Алексея, он удивился...
Не один раз Наталья хотела
пожаловаться матери на мужа за то, что он не верит ей и велел горбуну сторожить её, но всегда что-то мешало Наталье говорить об этом.
Когда она впервые
пожаловалась матери на суровость мужа, та, памятно, сказала ей...
Второй сын Яков, кругленький и румяный, был похож лицом на
мать. Он много и даже как будто с удовольствием плакал, а перед тем, как пролить слёзы, пыхтел, надувая щёки, и тыкал кулаками в глаза свои. Он был труслив, много и жадно ел и, отяжелев от еды, или спал или
жаловался...
— Мама, меня толкают! —
жаловался Яков, одетый в рубаху розового шёлка, шарообразный;
мать держала его за руку, величаво улыбаясь бабам, и уговаривала...
Старший сын тоже забияка и драчун, но он никогда ни на кого не
жаловался, хотя нередко бывал битым товарищами в посёлке, а этот труслив, ленив, всегда что-то сосёт, жуёт. Иногда в поступках Якова замечалось что-то непонятное и как будто нехорошее: за чаем
мать, наливая ему молока, задела рукавом кофты стакан и, опрокинув его, обожглась кипятком.
— Кланяйтесь ему! — просила девушка и исчезала. Порою
мать жаловалась ей, что долго держат Павла, не назначают суда над ним. Сашенька хмурилась и молчала, а пальцы у нее быстро шевелились.
Вчерашние ерлы вдруг опять припомнились Передонову. «Вот, — думал он про Володина, — на свою
мать жалуется, зачем она его родила, — не хочет быть Павлушкой. Видно, и в самом деле завидует. Может быть, уже и подумывает жениться на Варваре и влезть в мою шкуру», — думал Передонов и тоскливо смотрел на Володина.
Неточные совпадения
Сидя на звездообразном диване в ожидании поезда, она, с отвращением глядя на входивших и выходивших (все они были противны ей), думала то о том, как она приедет на станцию, напишет ему записку и что̀ она напишет ему, то о том, как он теперь
жалуется матери (не понимая ее страданий) на свое положение, и как она войдет в комнату, и что она скажет ему.
В общем дома жилось тягостно, скучно, но в то же время и беспокойно.
Мать с Варавкой, по вечерам, озабоченно и сердито что-то считали, сухо шумя бумагами. Варавка, хлопая ладонью по столу,
жаловался:
Мать жила под Парижем, писала редко, но многословно и брюзгливо:
жалуясь на холод зимою в домах, на различные неудобства жизни, на русских, которые «не умеют жить за границей»; и в ее эгоистической, мелочной болтовне чувствовался смешной патриотизм провинциальной старухи…
Видел он и то, что его уединенные беседы с Лидией не нравятся
матери. Варавка тоже хмурился, жевал бороду красными губами и говорил, что птицы вьют гнезда после того, как выучатся летать. От него веяло пыльной скукой, усталостью, ожесточением. Он являлся домой измятый, точно после драки. Втиснув тяжелое тело свое в кожаное кресло, он пил зельтерскую воду с коньяком, размачивал бороду и
жаловался на городскую управу, на земство, на губернатора. Он говорил:
С кладбища Клим ехал в карете с
матерью и Спивак;
мать устало и зачем-то в нос
жаловалась: