Очевидно, Аксинья крепко держала в своих руках женолюбивое сердце Бучинского и вполне рассчитывала на свои силы; высокая грудь, румянец во всю щеку, белая, как молоко, шея и неистощимый запас
злого веселья заставляли Бучинского сладко жмурить глаза, и он приговаривал в веселую минуту: «От-то пышная бабенка, возьми ее черт!» Кум не жмурил глаза и не считал нужным обнаруживать своих ощущений, но, кажется, на его долю выпала львиная часть в сердце коварной красавицы.
Неточные совпадения
Кожемякин видит, как всё, что было цветисто и красиво, — ловкость, сила, удаль, пренебрежение к боли, меткие удары, острые слова, жаркое, ярое
веселье — всё это слиняло, погасло, исчезло, и отовсюду,
злою струёй, пробивается тёмная вражда чужих друг другу людей, — та же непонятная вражда, которая в базарные дни разгоралась на Торговой площади между мужиками и мещанами.
Венецейцы, греки и морава // Что ни день о русичах поют, // Величают князя Святослава. // Игоря отважного клянут. // И смеется гость земли немецкой, // Что, когда не стало больше сил. // Игорь-князь в Каяле половецкой // Русские богатства утопил. // И бежит молва про удалого, // Будто он, на Русь накликав
зло. // Из седла, несчастный, золотого // Пересел в кощеево седло… // Приумолкли города, и снова // На Руси
веселье полегло.
Нет-то
злей, постылее //
Злой сиротской доли, //
Злее горя лютого, // Тяжелей неволи. // Всем на свете праздничек, // Тебе не
веселье!.. // Буйной ли головушке // Без вина похмелье! // Молодость не радует, // Красота не тешит; // Не зазноба-девушка — // Горе кудри чешет.
Эх, попел бы я веселых песен! // Да кому их в нашем месте нужно? // Город для
веселья — глух и тесен, // Все живут в нем злобно и недужно. // В городе у нас — как на погосте — // Для всего готовая могила. // Братцы мои!
Злую склоку бросьте, // Чтобы жить на свете легче было!
— Сам понимаю это, — отвечал Самоквасов. — Да ведь невест на базаре не продают, а где ее, хорошую-то, сыщешь? Девушки ведь все ангелы Божьи, откуда же
злые жены берутся? Жену выбирать — что жеребей метать, — какая попадется. Хорош жеребей вынется — век проживешь в
веселье и радости, плохой вынется — пожалуй, на другой же день после свадьбы придется от жены давиться либо топиться.