Наступило лето, сухое и знойное, за Окою горели леса, днём над
землёю стояло опаловое облако едкого дыма, ночами лысая луна была неприятно красной, звёзды, потеряв во мгле лучи свои, торчали, как шляпки медных гвоздей, вода реки, отражая мутное небо, казалась потоком холодного и густого подземного дыма.
Неточные совпадения
Пётр осторожно приподнял голову; в сумраке у двери
стояла белая фигура, мерно размахивая рукою, сгибаясь почти до
земли.
Оставшись один, он долго
стоял у окна, зажав бороду в кулак, глядя, как падает на
землю серый мокрый снег, а когда за окном стало темно, как в погребе, пошёл в город. Ворота Баймаковой были уже заперты, он постучал в окно, Ульяна сама отперла ему, недовольно спросив...
«Бежать надо», — думал Никита, глядя вдаль, во тьму, разорванную огнём; там, в красноватом воздухе,
стояли деревья, выкованные из железа, по красноватой
земле суетливо бегали игрушечно маленькие люди, было даже видно, как они суют в огонь тонкие, длинные багры.
…В середине лета наступили тяжёлые дни, над
землёй, в желтовато-дымном небе
стояла угнетающая, безжалостно знойная тишина; всюду горели торфяники и леса. Вдруг буйно врывался сухой, горячий ветер, люто шипел и посвистывал, срывал посохшие листья с деревьев, прошлогоднюю, рыжую хвою, вздымал тучи песка, гнал его над
землёй вместе со стружкой, кострикой [кора, луб конопли, льна — Ред.], перьями кур; толкал людей, пытаясь сорвать с них одежду, и прятался в лесах, ещё жарче раздувая пожары.
И, подняв стакан против луны, посмотрел на мутную влагу в нём. Луна спряталась за колокольней, окутав её серебряным туманным светом и этим странно выдвинув из тёплого сумрака ночи. Над колокольней
стояли облака, точно грязные заплаты, неумело вшитые в синий бархат. Нюхая
землю, по двору задумчиво ходил любимец Алексея, мордастый пёс Кучум; ходил, нюхал
землю и вдруг, подняв голову в небо, негромко вопросительно взвизгивал.
Года два тому назад на этом месте
стоял дом огородника Панфила; огородника кто-то убил, дом подожгли, вётлы обгорели, глинистая
земля, смешанная с углём и золою, была плотно утоптана игроками в городки; среди остатков кирпичного фундамента
стояла печь, торчала труба; в ясные ночи над трубою, невысоко в небе, дрожала зеленоватая звезда.
Вот он идёт рядом с Мироном по двору фабрики к пятому корпусу, этот корпус ещё только вцепился в
землю, пятый палец красной кирпичной лапы; он
стоит весь опутанный лесами, на полках лесов возятся плотники, блестят их серебряные топоры, блестят стеклом и золотом очки Мирона, он вытягивает руку, точно генерал на старинной картинке ценою в пятачок, Митя, кивая головою, тоже взмахивает руками, как бы бросая что-то на
землю.
— Это, батюшка,
земля стоит на трех рыбах, — успокоительно, с патриархально-добродушною певучестью объяснял мужик, — а против нашего, то есть, миру, известно, господская воля; потому вы наши отцы. А чем строже барин взыщет, тем милее мужику.
А так, чтобы тот, кто будет владеть хорошей, платил бы тем, которые не владеют землею, то, что его
земля стоит, — сам себе отвечал Нехлюдов.
Да потому, может, и помянул, что за нее, с тех пор как
земля стоит, наверно никто никогда и лба не перекрестил, да и не подумал о том.
Неточные совпадения
Широкая дороженька, // Березками обставлена, // Далеко протянулася, // Песчана и глуха. // По сторонам дороженьки // Идут холмы пологие // С полями, с сенокосами, // А чаще с неудобною, // Заброшенной
землей; //
Стоят деревни старые, //
Стоят деревни новые, // У речек, у прудов… // Леса, луга поемные,
Стояли мы голодные, // А немец нас поругивал // Да в яму
землю мокрую // Пошвыривал ногой.
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью;
земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля
стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в город и наполняла улицы.
Бородавкин
стоял на одном месте и рыл ногами
землю. Была минута, когда он начинал верить, что энергия бездействия должна восторжествовать.
Опять блеснула молния, и послышался удар; и, трепля крыльями, как бы стараясь удержаться на воздухе, птица остановилась,
постояла мгновенье и тяжело шлепнулась о топкую
землю.