Картины эти, точно так же, как и фасад дома, имели свое особое происхождение: их нарисовал для Еспера Иваныча один художник, кротчайшее существо, который, тем не менее, совершил
государственное преступление, состоявшее в том, что к известной эпиграмме.
Цензура придиралась, закрывая розницу, лишала объявлений. Издательские карманы стали это чувствовать, что отозвалось и на сотрудниках. Начались недоумения, нелады: кружок марксистов держался особняком, кое-кто из сотрудников ушел. Цензура свирепствовала, узнав, какие враги существующего порядка состоят в редакции. Гранки, перечеркнутые цензурой, возвращались пачками, а иногда и самого редактора вызывали в цензуру и, указывая на гранки, обвиняли чуть не в
государственном преступлении.
«Всевышнего рука три чуда совершила!» — пририсовал руку с военным обшлагом […один художник… совершил
государственное преступление, состоящее в том, что к известной эпиграмме: «Всевышнего рука три чуда совершила!» — пририсовал руку с военным обшлагом «.
Неточные совпадения
Потом запрещен был всякий торг с кафрами как
преступление, равное
государственной измене, потому что кафры в этом торге — факт, которому с трудом верится, — приобретали от англичан же оружие и порох.
В конце же недели поездка в
государственное учреждение — участок, где находящиеся на
государственной службе чиновники, доктора — мужчины, иногда серьезно и строго, а иногда с игривой веселостью, уничтожая данный от природы для ограждения от
преступления не только людям, но и животным стыд, осматривали этих женщин и выдавали им патент на продолжение тех же
преступлений, которые они совершали с своими сообщниками в продолжение недели.
Совестно видеть, что
государственные люди, рассуждая в нынешнее время о клеймах, ставят их опять на лицо с корректурною поправкою; уничтожая кнут, с неимоверной щедростию награждают плетьми, которые гораздо хуже прежнего кнута, и, наконец, раздробляя или, так сказать, по словам высочайшего указа, определяя с большею точностью и род
преступлений и степень наказаний, не подумали, что дело не в издании законов, а в отыскании средств, чтобы настоящим образом исполнялись законы.
Государственные правители всегда стремятся привлечь наибольшее количество граждан к наибольшему участию во всех совершаемых ими и необходимых для них
преступлениях.
Это самое, сложившись в определенные формы, установилось и в
государственном устройстве при совершении всех тех
преступлений, без постоянного совершения которых немыслимо никакое
государственное устройство.