Неточные совпадения
Падая, тряпка развернулась, и в глазах Лёньки промелькнул голубой с цветами платок, тотчас заслонённый
образом маленькой плачущей девочки. Она встала перед ним, как живая, закрыв собой казака,
деда и всё окружающее… Звуки её рыданий снова ясно раздались в ушах Лёньки, и ему показалось, что перед ним на землю падают светлые капельки слёз.
Тяжёлая, изорванная и лохматая туча закрыла луну, и Лёньке почти не видно было лица
деда… Но он поставил рядом с ним плачущую девочку, вызвав её
образ перед собой, и мысленно как бы измерял их обоих. Немощный, скрипучий, жадный и рваный
дед рядом с ней, обиженной им, плачущей, но здоровой, свежей, красивой, показался ему ненужным и почти таким же злым и дрянным, как Кощей в сказке. Как это можно? За что он обидел её? Он не родной ей…
Неточные совпадения
Дедова кровать стояла в переднем углу, почти под
образами, он ложился головою к ним и окошку, — ложился и долго ворчал в темноте:
Очнулся я в парадной комнате, в углу, под образа-ми, на коленях у
деда; глядя в потолок, он покачивал меня и говорил негромко:
Где есть женщины и дети, там, как бы ни было, похоже на хозяйство и на крестьянство, но всё же и там чувствуется отсутствие чего-то важного; нет
деда и бабки, нет старых
образов и дедовской мебели, стало быть, хозяйству недостает прошлого, традиций.
— О, еще бы! — тотчас же ответил князь, — князей Мышкиных теперь и совсем нет, кроме меня; мне кажется, я последний. А что касается до отцов и
дедов, то они у нас и однодворцами бывали. Отец мой был, впрочем, армии подпоручик, из юнкеров. Да вот не знаю, каким
образом и генеральша Епанчина очутилась тоже из княжон Мышкиных, тоже последняя в своем роде…
Лёжа на спине, мальчик смотрел в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные
образы зарождались в его воображении. Казалось ему, что в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с
дедом и всею землёй поднимается к нему туда, в бездонную высь, в голубое сиянье, в чистоту и свет… И сердце его сладко замирало в чувстве тихой радости.