Неточные совпадения
— Вот я тебя и спрашиваю, что ты станешь делать с миром? Ты — хилый ребёночек, а мир-то — зверь. И проглотит он тебя сразу. А я
не хочу этого… Люблю ведь я тебя, дитятко!.. Один ты
у меня, и я
у тебя один… Как же я буду умирать-то? Невозможно мне
умереть, а ты чтоб остался…
На кого?.. Господи!.. за что ты
не возлюбил раба твоего?! Жить мне невмочь и
умирать мне нельзя, потому — дитё, — оберечь должен. Пестовал семь годов…
на руках моих… старых… Господи, помоги мне!..
Неточные совпадения
Он целовал
у них
руки, обещал, что никогда больше
не будет, просил хоть
на этот раз простить его и лучше очень больно высечь когда-нибудь в другой раз, потому что теперь он непременно
умрет.
Иван воспитывался
не дома, а
у богатой старой тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его
не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть
не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела
на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [
На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями,
умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в
руках, — и
умерла, оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
Детей
у них
не было, и Ермошка мечтал, когда
умрет жена, завестись настоящей семьей и имел уже
на примете Феню Зыкову. Так рассчитывал Ермошка, но
не так вышло. Когда Ермошка узнал, как ушла Феня из дому убегом, то развел только
руками и проговорил:
— Подожди, странная ты девочка! Ведь я тебе добра желаю; мне тебя жаль со вчерашнего дня, когда ты там в углу
на лестнице плакала. Я вспомнить об этом
не могу… К тому же твой дедушка
у меня
на руках умер, и, верно, он об тебе вспоминал, когда про Шестую линию говорил, значит, как будто тебя мне
на руки оставлял. Он мне во сне снится… Вот и книжки я тебе сберег, а ты такая дикая, точно боишься меня. Ты, верно, очень бедна и сиротка, может быть,
на чужих
руках; так или нет?
— Помолимся! — сказала Настенька, становясь
на колени перед могилой. — Стань и ты, — прибавила она Калиновичу. Но тот остался неподвижен. Целый ад был
у него в душе; он желал в эти минуты или себе смерти, или — чтоб
умерла Настенька. Но испытание еще тем
не кончилось: намолившись и наплакавшись, бедная девушка взяла его за
руку и положила ее
на гробницу.