Неточные совпадения
— Подожди, странная ты девочка! Ведь я тебе добра желаю; мне тебя жаль со вчерашнего дня, когда ты там в углу
на лестнице плакала. Я вспомнить об этом
не могу… К тому же твой дедушка
у меня
на руках умер, и, верно, он об тебе вспоминал, когда про Шестую линию говорил, значит, как будто тебя мне
на руки оставлял. Он мне во сне снится… Вот и книжки я тебе сберег, а ты такая дикая, точно боишься меня. Ты, верно, очень бедна и сиротка, может быть,
на чужих
руках; так или нет?
Неточные совпадения
Он целовал
у них
руки, обещал, что никогда больше
не будет, просил хоть
на этот раз простить его и лучше очень больно высечь когда-нибудь в другой раз, потому что теперь он непременно
умрет.
Иван воспитывался
не дома, а
у богатой старой тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его
не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть
не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела
на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [
На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями,
умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в
руках, — и
умерла, оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
Детей
у них
не было, и Ермошка мечтал, когда
умрет жена, завестись настоящей семьей и имел уже
на примете Феню Зыкову. Так рассчитывал Ермошка, но
не так вышло. Когда Ермошка узнал, как ушла Феня из дому убегом, то развел только
руками и проговорил:
— Помолимся! — сказала Настенька, становясь
на колени перед могилой. — Стань и ты, — прибавила она Калиновичу. Но тот остался неподвижен. Целый ад был
у него в душе; он желал в эти минуты или себе смерти, или — чтоб
умерла Настенька. Но испытание еще тем
не кончилось: намолившись и наплакавшись, бедная девушка взяла его за
руку и положила ее
на гробницу.
Не помню, как и что следовало одно за другим, но помню, что в этот вечер я ужасно любил дерптского студента и Фроста, учил наизусть немецкую песню и обоих их целовал в сладкие губы; помню тоже, что в этот вечер я ненавидел дерптского студента и хотел пустить в него стулом, но удержался; помню, что, кроме того чувства неповиновения всех членов, которое я испытал и в день обеда
у Яра,
у меня в этот вечер так болела и кружилась голова, что я ужасно боялся
умереть сию же минуту; помню тоже, что мы зачем-то все сели
на пол, махали
руками, подражая движению веслами, пели «Вниз по матушке по Волге» и что я в это время думал о том, что этого вовсе
не нужно было делать; помню еще, что я, лежа
на полу, цепляясь нога за ногу, боролся по-цыгански, кому-то свихнул шею и подумал, что этого
не случилось бы, ежели бы он
не был пьян; помню еще, что ужинали и пили что-то другое, что я выходил
на двор освежиться, и моей голове было холодно, и что, уезжая, я заметил, что было ужасно темно, что подножка пролетки сделалась покатая и скользкая и за Кузьму нельзя было держаться, потому что он сделался слаб и качался, как тряпка; но помню главное: что в продолжение всего этого вечера я беспрестанно чувствовал, что я очень глупо делаю, притворяясь, будто бы мне очень весело, будто бы я люблю очень много пить и будто бы я и
не думал быть пьяным, и беспрестанно чувствовал, что и другие очень глупо делают, притворяясь в том же.