Неточные совпадения
Но иногда поспешные, милостивые и тепленькие ласки его возлюбленной поднимали в груди юноши тошное ощущение обиды, он
вспоминал торопливые слова женщины, деловые движения ее
тела и с унылою горечью думал...
Но, подвигаясь вперед, против ветра, она
вспомнила инспектора, его жалкое, беспомощное
тело, склонность всегда чего-то пугаться, грубость, за которой — она знала — скрывается отсутствие характера,
вспомнила противные привычки Жукова и брезгливо поежилась, но в ней росло и крепло какое-то, еще неясное решение, заставляя ее добродушно и лукаво улыбаться.
Женщина,
вспоминая множество обид, нанесенных ей этим человеком и другими, всё говорила, чувствуя в груди неиссякаемый прилив силы и бесстрашия. Развалившееся по стулу жидкое
тело с каждой минутой словно всё более расплывалось, теряя очертания человеческой фигуры. Глаза Лодки стали светлыми, и голос звенел всё яснее.
Но,
вспоминая неутомимое
тело Глафиры, певучий носовой звук ее речей и заглатывающий взгляд синих пьяных глаз, он сжимал кулаки, скрипел зубами и готов был реветь от обиды. Точно пила резала ему грудь, он обливался потом от возбуждения, бродил по арестантской, шатаясь, как слепой, и скороговоркою, сквозь зубы говорил...
Неточные совпадения
В это время я нечаянно уронил свой мокрый платок и хотел поднять его; но только что я нагнулся, меня поразил страшный пронзительный крик, исполненный такого ужаса, что, проживи я сто лет, я никогда его не забуду, и, когда
вспомню, всегда пробежит холодная дрожь по моему
телу.
Он нарочно пошевелился и что-то погромче пробормотал, чтоб и виду не подать, что прячется; потом позвонил в третий раз, но тихо, солидно и без всякого нетерпения.
Вспоминая об этом после, ярко, ясно, эта минута отчеканилась в нем навеки; он понять не мог, откуда он взял столько хитрости, тем более что ум его как бы померкал мгновениями, а
тела своего он почти и не чувствовал на себе… Мгновение спустя послышалось, что снимают запор.
Он очень живо, всей кожей
вспомнил Никонову, сравнил ее с Дуняшей и нашел, что та была удобнее, а эта — лучше всех знает искусство наслаждения
телом.
Он
вспомнил это, когда, проснувшись, лежал в пуховой, купеческой перине, вдавленный в нее отвратительной тяжестью своего
тела.
Его ночные думы о девицах принимали осязаемый характер, возбуждая в
теле тревожное, почти болезненное напряжение, оно заставило Клима
вспомнить устрашающую книгу профессора Тарновского о пагубном влиянии онанизма, — книгу, которую мать давно уже предусмотрительно и незаметно подсунула ему.