И вообще, знаете, мне люди до той поры нравятся, пока они хотят чего-нибудь, куда-нибудь идут, ищут чего-то, мучатся… но, если они
дошли до цели своей и остановились, тут они уже неинтересны…
Пренебрегая сущностью истинной жизни, состоящей в признании и исповедании истины, и напрягая свои усилия для улучшения своей жизни на внешние поступки, люди языческого жизнепонимания подобны людям на пароходе, которые бы для того, чтобы
дойти до цели, заглушили бы паровик, мешающий им разместить гребцов, и в бурю старались бы, вместо того чтобы идти готовым уже паром и винтом, грести не достающими до воды веслами.
Садом боярыня прошла тихо, по направлению к пустой бане. Во всю дорогу Марфа Андревна не говорила ни с сыном, ни со священником и,
дойдя до цели своего несколько таинственного путешествия, села на завалинку под одним из банных окон. Около нее с одной стороны присел отец Алексей, с другой — опустился было гвардейский поручик.
Неточные совпадения
Они тем легче могли успеть в своем намерении, что в это время своеволие глуповцев
дошло до размеров неслыханных. Мало того что они в один день сбросили с раската и утопили в реке
целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
В контору надо было идти все прямо и при втором повороте взять влево: она была тут в двух шагах. Но,
дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой
цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у тогодома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил.
— Вот уж почти два года ни о чем не могу думать, только о девицах. К проституткам идти не могу,
до этой степени еще не
дошел. Тянет к онанизму, хоть руки отрубить. Есть, брат, в этом влечении что-то обидное
до слез,
до отвращения к себе. С девицами чувствую себя идиотом. Она мне о книжках, о разных поэзиях, а я думаю о том, какие у нее груди и что вот
поцеловать бы ее да и умереть.
— Боже мой! — говорил Обломов. — Да если слушать Штольца, так ведь
до тетки век дело не
дойдет! Он говорит, что надо начать строить дом, потом дорогу, школы заводить… Этого всего в
целый век не переделаешь. Мы, Ольга, вместе поедем, и тогда…
Но он не слушал, а смотрел, как писала бабушка счеты, как она глядит на него через очки, какие у нее морщины, родимое пятнышко, и лишь
доходил до глаз и
до улыбки, вдруг засмеется и бросится
целовать ее.