Это удивило меня своей правдой, — я стал читать дальше, стоя у слухового окна, я читал, пока не озяб, а вечером, когда
хозяева ушли ко всенощной, снес книгу в кухню и утонул в желтоватых, изношенных страницах, подобных осенним листьям; они легко уводили меня в иную жизнь, к новым именам и отношениям, показывая мне добрых героев, мрачных злодеев, непохожих на людей, приглядевшихся мне.
В одно из воскресений, когда
хозяева ушли к ранней обедне, а я, поставив самовар, отправился убирать комнаты, — старший ребенок, забравшись в кухню, вытащил кран из самовара и уселся под стол играть краном.
Неточные совпадения
Нередко случалось, что покупательница
уходила, ничего не купив, — тогда они, трое, чувствовали себя обиженными.
Хозяин прятал в карман свою сладкую улыбку, командовал...
А когда она, быстро выбрав дорогие ботинки,
ушла,
хозяин, причмокнув, сказал со свистом...
Зарывая носки сапог в снег, он медленно
ушел за угол церкви, а я, глядя вслед ему, уныло, испуганно думал: действительно пошутил старичок или подослан был
хозяином проверить меня? Идти в магазин было боязно.
Я знал, что он и приказчик обкрадывают
хозяина: они прятали пару ботинок или туфель в трубу печи, потом,
уходя из магазина, скрывали их в рукавах пальто. Это не нравилось мне и пугало меня, — я помнил угрозу
хозяина.
Когда они
ушли, в гневе, —
хозяин строго сказал...
Кто-то могучей рукой швырнул меня к порогу, в угол. Непамятно, как
ушли монахи, унося икону, но очень помню:
хозяева, окружив меня, сидевшего на полу, с великим страхом и заботою рассуждали — что же теперь будет со мной?
Я сделал это и снова увидал ее на том же месте, также с книгой в руках, но щека у нее была подвязана каким-то рыжим платком, глаз запух. Давая мне книгу в черном переплете, закройщица невнятно промычала что-то. Я
ушел с грустью, унося книгу, от которой пахло креозотом и анисовыми каплями. Книгу я спрятал на чердак, завернув ее в чистую рубашку и бумагу, боясь, чтобы
хозяева не отняли, не испортили ее.
Когда братья
ушли на улицу, женщины, приказав мне ставить самовар, бросились к окнам, но почти тотчас с улицы позвонил
хозяин, молча вбежал по лестнице и, отворив дверь в прихожую, густо сказал...
Я же разносил взятки смотрителю ярмарки и еще каким-то нужным людям, получая от них «разрешительные бумажки на всякое беззаконие», как именовал
хозяин эти документы. За все это я получил право дожидаться
хозяев у двери, на крыльце, когда они вечерами
уходили в гости. Это случалось не часто, но они возвращались домой после полуночи, и несколько часов я сидел на площадке крыльца или на куче бревен, против него, глядя в окна квартиры моей дамы, жадно слушая веселый говор и музыку.
— Верно, черт возьми! — бормотал
хозяин, а жена говорила ему, когда вотчим
уходил...
Однажды, когда женщины
ушли ко всенощной, а
хозяин по нездоровью остался дома, он спросил меня...
По праздникам, от обеда до девяти часов, я
уходил гулять, а вечером сидел в трактире на Ямской улице;
хозяин трактира, толстый и всегда потный человек, страшно любил пение, это знали певчие почти всех церковных хоров и собирались у него; он угощал их за песни водкой, пивом, чаем.
Неточные совпадения
Вовремя являлся, вовремя
уходил; не затруднял
хозяина запросами в часы неразговорчивости его; с удовольствием играл с ним в шахматы, с удовольствием молчал.
Хозяйка уже изъявила было готовность послать за пуховиками и подушками, но
хозяин сказал: «Ничего, мы отдохнем в креслах», — и хозяйка
ушла.
Когда он наконец весь изошел восторгом, Грэй договорился с ним о доставке, взяв на свой счет издержки, уплатил по счету и
ушел, провожаемый
хозяином с почестями китайского короля.
— Выпить — нечего? — спросил Дронов, а когда
хозяин ответил утвердительно и строго: «Нечего!» — «Сейчас будет!..» — сказал Дронов. И
ушел в кухню.
Она
ушла, оставив
хозяина смущенным остротою его мысли. Нужно было истолковать ее, притупить.