Неточные совпадения
Великолепные сказки Пушкина были всего ближе и понятнее мне; прочитав их несколько раз, я уже знал их на память; лягу спать и шепчу
стихи, закрыв глаза, пока не усну. Нередко я пересказывал эти сказки денщикам; они,
слушая, хохочут, ласково ругаются, Сидоров гладит меня по голове и тихонько говорит...
Я знаю много
стихов на память, кроме того, у меня есть толстая тетрадь, где записано любимое. Читаю ему «Руслана», он
слушает неподвижно, слепой и немой, сдерживая хрипящее дыхание, потом говорит негромко...
Трезвый, Капендюхин тоже неутомимо издевался над Ситановым, высмеивая его страсть к
стихам и его несчастный роман, грязно, но безуспешно возбуждая ревность. Ситанов
слушал издевки казака молча, безобидно, а иногда даже сам смеялся вместе с Капендюхиным.
По вечерам на крыльце дома собиралась большая компания: братья К., их сестры, подростки; курносый гимназист Вячеслав Семашко; иногда приходила барышня Птицына, дочь какого-то важного чиновника. Говорили о книгах, о
стихах, — это было близко, понятно и мне; я читал больше, чем все они. Но чаще они рассказывали друг другу о гимназии, жаловались на учителей;
слушая их рассказы, я чувствовал себя свободнее товарищей, очень удивлялся силе их терпения, но все-таки завидовал им — они учатся!
Признаюсь вам, я не раз задумывался, глядя на эту картину,
слушая стихи, возгласы мужиковатой Дронюшки, как ее называет муженек, и беспрестанный визг детей.
Ни время, ни место, ни даже все другие условия не благоприятствовали тому, чтобы Неонила
слушала стихи Аполлинария и была их первою ценительницею.
Неточные совпадения
—
Слушай! — сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый день должен сию драгоценную мне память в
стихах прославлять и
стихи те ко мне приносить!
Им весело было
слушать чтение послания апостольского и раскат голоса протодьякона при последнем
стихе, ожидаемый с таким нетерпением постороннею публикой.
Она было остановилась, быстро подняла было на негоглаза, но поскорей пересилила себя и стала читать далее. Раскольников сидел и
слушал неподвижно, не оборачиваясь, облокотясь на стол и смотря в сторону. Дочли до 32-го
стиха.
— Можно! — крикнула Телепнева, топнув ногой. — Я — докажу. Лида,
слушай, я прочитаю
стихи. Вы, Клим, тоже… Впрочем, вы… Ну, все равно…
Один из его фельетонов был сплошь написан излюбленными редактором фразами, поговорками, цитатами: «Уж сколько раз твердили миру», — начинался фельетон
стихом басни Крылова, и, перечислив избитыми словами все то, о чем твердили миру, Робинзон меланхолически заканчивал перечень: «А Васька
слушает да ест».