Неточные совпадения
Моя обязанности в мастерской были несложны: утром, когда еще все спят, я должен был приготовить
мастерам самовар, а пока они пили чай в кухне, мы с Павлом прибирали мастерскую, отделяли для красок желтки от белков, затем я отправлялся в лавку. Вечером меня заставляли растирать краски и «присматриваться» к мастерству. Сначала я «присматривался» с большим интересом, но скоро понял, что почти все, занятые этим раздробленным на куски мастерством, не
любят его и страдают мучительней скукой.
Неточные совпадения
— Деньги —
люблю, а считать — не
люблю, даже противно, — сердито сказала она. — Мне бы американской миллионершей быть, они, вероятно, денег не считают. Захарий у меня тоже не
мастер этого дела. Придется взять какого-нибудь приказчика, старичка.
— В Ивана Ивановича — это хуже всего. Он тут ни сном, ни духом не виноват… Помнишь, в день рождения Марфеньки, — он приезжал, сидел тут молча, ни с кем ни слова не сказал, как мертвый, и ожил, когда показалась Вера? Гости видели все это. И без того давно не тайна, что он
любит Веру; он не
мастер таиться. А тут заметили, что он ушел с ней в сад, потом она скрылась к себе, а он уехал… Знаешь ли, зачем он приезжал?
В трактире «Столичный город» он уже давно слегка познакомился с одним молодым чиновником и как-то узнал в трактире же, что этот холостой и весьма достаточный чиновник до страсти
любит оружие, покупает пистолеты, револьверы, кинжалы, развешивает у себя по стенам, показывает знакомым, хвалится,
мастер растолковать систему револьвера, как его зарядить, как выстрелить, и проч.
— Ракитин знает. Много знает Ракитин, черт его дери! В монахи не пойдет. В Петербург собирается. Там, говорит, в отделение критики, но с благородством направления. Что ж, может пользу принесть и карьеру устроить. Ух, карьеру они
мастера! Черт с эфикой! Я-то пропал, Алексей, я-то, Божий ты человек! Я тебя больше всех
люблю. Сотрясается у меня сердце на тебя, вот что. Какой там был Карл Бернар?
Сквозь автоматическую оболочку порой, однако, прорывается что-то из другой жизни. Он
любит рассказывать о прошлом. В каждом классе есть особый
мастер, умеющий заводить Лемпи, как часовщик заводит часы. Стоит тронуть какую-то пружину, — старик откладывает скучный журнал, маленькие глазки загораются масленистым мерцанием, и начинаются бесконечные рассказы…