Неточные совпадения
Я
знал о
Королеве больше, чем
знали они, и я боялся, чтобы им не стало известно то, что я
знаю.
Я был здоров, силен, хорошо
знал тайны отношений мужчины к женщине, но люди говорили при мне об этих тайнах с таким бессердечным злорадством, с такой жестокостью, так грязно, что эту женщину я не мог представить себе в объятиях мужчины, мне трудно было думать, что кто-то имеет право прикасаться к ней дерзко и бесстыдно, рукою хозяина ее тела. Я был уверен, что любовь кухонь и чуланов неведома
Королеве Марго, она
знает какие-то иные, высшие радости, иную любовь.
— Это мой друг, — сказала
Королева Марго, не
знаю — мне или ему.
Я не хочу верить, что «все врут в этом деле», — как же тогда
Королева Марго? И Жихарев не врет, конечно. Я
знаю, что Ситанов полюбил «гулящую» девицу, а она заразила его постыдной болезнью, но он не бьет ее за это, как советуют ему товарищи, а нанял ей комнату, лечит девицу и всегда говорит о ней как-то особенно ласково, смущенно.
«
Знал бы ты —
Королеву Марго!»
Славу женщине пели книги Тургенева, и всем, что я
знал хорошего о женщинах, я украшал памятный мне образ
Королевы; Гейне и Тургенев особенно много давали драгоценностей для этого.
Неточные совпадения
—
Королева сидела в гробу, обнимая графиню. Испуганная стража закрыла дверь.
Знали, что графиня Стенбок тоже опасно больна. Послан был гонец в замок к ней и, — оказалось, что она умерла именно в ту самую минуту, когда ее видели в объятиях усопшей
королевы.
Между тем ночь сошла быстро и незаметно. Мы вошли в гостиную, маленькую, бедно убранную, с портретами
королевы Виктории и принца Альберта в парадном костюме ордена Подвязки. Тут же был и портрет хозяина: я
узнал таким образом, который настоящий: это — небритый, в рубашке и переднике; говорил в нос, топал, ходя, так, как будто хотел продавить пол. Едва мы уселись около круглого стола, как вбежал хозяин и объявил, что г-н Бен желает нас видеть.
Прикажете повторить, что туннель под Темзой очень… не
знаю, что сказать о нем: скажу — бесполезен, что церковь Св. Павла изящна и громадна, что Лондон многолюден, что
королева до сих пор спрашивает позволения лорда-мэра проехать через Сити и т. д. Не надо этого: не правда ли, вы все это
знаете?
Я, право, не
знаю, как описать, что произошло дальше. В первую минуту Хиония Алексеевна покраснела и гордо выпрямила свой стан; в следующую за этим минуту она вернулась в гостиную, преисполненным собственного достоинства жестом достала свою шаль со стула, на котором только что сидела, и, наконец, не простившись ни с кем, величественно поплыла в переднюю, как смертельно оскорбленная
королева, которая великодушно предоставила оскорбителей мукам их собственной совести.
Ведь вот вы, может,
знаете Королева, Александра Владимировича, — чем не дворянин?