Неточные совпадения
— Сиротой жить лучше. Умри-ка у меня отец с матерью, я бы сестру оставила на брата, а сама — в
монастырь на всю
жизнь. Куда мне еще? Замуж я не гожусь, хромая — не работница. Да еще детей тоже хромых народишь…
— Чудак ты, — говорит он, — чего же тебе сказать? Я все видел. Спроси:
монастыри видел? Видел. А трактиры? Тоже видел. Видел господскую
жизнь и мужицкую. Жил сыто, жил и голодно…
В
монастырь не хотелось, но я чувствовал, что запутался и верчусь в заколдованном круге непонятного. Было тоскливо.
Жизнь стала похожа на осенний лес, — грибы уже сошли, делать в пустом лесу нечего, и кажется, что насквозь знаешь его.
Во мне жило двое: один, узнав слишком много мерзости и грязи, несколько оробел от этого и, подавленный знанием буднично страшного, начинал относиться к
жизни, к людям недоверчиво, подозрительно, с бессильною жалостью ко всем, а также к себе самому. Этот человек мечтал о тихой, одинокой
жизни с книгами, без людей, о
монастыре, лесной сторожке, железнодорожной будке, о Персии и должности ночного сторожа где-нибудь на окраине города. Поменьше людей, подальше от них…
И давно уже не бывало и даже припомнить невозможно было из всей прошлой
жизни монастыря нашего такого соблазна, грубо разнузданного, а в другом каком случае так даже и невозможного, какой обнаружился тотчас же вслед за сим событием между самими даже иноками.
Неточные совпадения
Потом завел речь о прелестях уединенной
жизни и вскользь заявил, что он и сам надеется когда-нибудь найти отдохновение в стенах
монастыря.
Мы прячемся от страха
жизни // В
монастыри и кутежи, // В служение своей отчизне // И в утешенья книжной лжи.
— На двенадцатом году отдала меня мачеха в
монастырь, рукоделию учиться и грамоте, — сказала она медленно и громко. — После той, пьяной
жизни хорошо показалось мне в монастыре-то, там я и жила пять лет.
— Нет, Семен Семеныч, я не хочу в
монастырь; я хочу
жизни, света и радости. Я без людей никуда, ни шагу; я поклоняюсь красоте, люблю ее, — он нежно взглянул на портрет, — телом и душой и, признаюсь… — он комически вздохнул, — больше телом…
Сами они блистали некогда в свете, и по каким-то, кроме их, всеми забытым причинам остались девами. Они уединились в родовом доме и там, в семействе женатого брата, доживали старость, окружив строгим вниманием, попечениями и заботами единственную дочь Пахотина, Софью. Замужество последней расстроило было их
жизнь, но она овдовела, лишилась матери и снова, как в
монастырь, поступила под авторитет и опеку теток.