Неточные совпадения
Тут и я испугался до онемения: мне показалось, что у окна во двор, спиной ко мне, стоит кухарка, наклонив голову, упираясь лбом
в стекло, как стояла она
живая, глядя на петушиный бой.
Все это богатство принадлежало графу Шувалову и охранялось плохо; кунавинское мещанство смотрело на него как на свое, собирало валежник, рубило сухостой, не брезгуя при случае и
живым деревом. По осени, запасая дрова на зиму,
в лес снаряжались десятки людей с топорами и веревками за поясом.
И, кланяясь черной земле, пышно одетой
в узорчатую ризу трав, она говорит о том, как однажды бог, во гневе на людей, залил землю водою и потопил все
живое.
— А премилая мать его собрала заране все семена
в лукошко, да и спрятала, а после просит солнышко: осуши землю из конца
в конец, за то люди тебе славу споют! Солнышко землю высушило, а она ее спрятанным зерном и засеяла. Смотрит господь: опять обрастает земля
живым — и травами, и скотом, и людьми!.. Кто это, говорит, наделал против моей воли? Тут она ему покаялась, а господу-то уж и самому жалко было видеть землю пустой, и говорит он ей: это хорошо ты сделала!
— Болваны это говорят, еретики, а ты, старая дура, слушаешь! Христос — не нищий, а сын божий, он придет, сказано, со славою судить
живых и мертвых — и мертвых, помни! От него не спрячешься, матушка, хоть
в пепел сожгись… Он тебе с Василием отплатит за гордость вашу, за меня, как я, бывало, помощи просила у вас, богатых…
И как-то вдруг слышишь, что уже весь лес, за минуту важно задумчивый, налился сотнями птичьих голосов, наполнен хлопотами
живых существ, чистейших на земле, — по образу их человек, отец красоты земной, создал
в утешение себе эльфов, херувимов, серафимов и весь ангельский чин.
Это меня тем более удивляло, что я уже довольно резко чувствовал противоречия между жизнью и книгой; вот предо мною
живые люди, и
в книгах нет таких: нет Смурого, кочегара Якова, бегуна Александра Васильева, Жихарева, прачки Натальи…
Эта жалость к людям и меня все более беспокоит. Нам обоим, как я сказал уже, все мастера казались хорошими людьми, а жизнь — была плоха, недостойна их, невыносимо скучна.
В дни зимних вьюг, когда все на земле — дома, деревья — тряслось, выло, плакало и великопостно звонили унылые колокола, скука вливалась
в мастерскую волною, тяжкой, как свинец, давила на людей, умерщвляя
в них все
живое, вытаскивая
в кабак, к женщинам, которые служили таким же средством забыться, как водка.
Когда бойкие кунавинские мещанки приходили мыть полы
в лавках, Ефимушка спускался с крыши и, становясь где-нибудь
в уголок, мурлыкал, прищурив серые,
живые глаза, растягивая большой рот до ушей.
В книжках все мужики несчастны; добрые и злые, все они беднее
живых словами и мыслями.
Мужик из книжки или плох, или хорош, но он всегда весь тут,
в книжке; а
живые мужики ни хороши, ни плохи, они удивительно интересны.
Шаткость людей слишком резко бросается
в глаза, их фокусные прыжки из одного положения
в другое — опрокидывали меня; я уже уставал удивляться этим необъяснимым прыжкам, и они потихоньку гасили мой
живой интерес к людям, смущали мою любовь к ним.
Неточные совпадения
— Я, внученька! // Я
в землю немца Фогеля // Христьяна Христианыча //
Живого закопал…
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, //
Живал когда-то
в Питере, // Да угодил
в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От частого дождя, // Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…
Такова была внешняя постройка этого бреда. Затем предстояло урегулировать внутреннюю обстановку
живых существ,
в нем захваченных.
В этом отношении фантазия Угрюм-Бурчеева доходила до определительности поистине изумительной.
Затем, имеется ли на этой линии что-нибудь
живое и может ли это"
живое"ощущать, мыслить, радоваться, страдать, способно ли оно, наконец, из"благонадежного"обратиться
в"неблагонадежное" — все это не составляло для него даже вопроса…
Взволнованная и слишком нервная Фру-Фру потеряла первый момент, и несколько лошадей взяли с места прежде ее, но, еще не доскакивая реки, Вронский, изо всех сил сдерживая влегшую
в поводья лошадь, легко обошел трех, и впереди его остался только рыжий Гладиатор Махотина, ровно и легко отбивавший задом пред самим Вронским, и еще впереди всех прелестная Диана, несшая ни
живого, ни мертвого Кузовлева.