Неточные совпадения
Первый раз я
видел ночную тревогу и как-то сразу понял, что люди делали ее по ошибке:
пароход шел, не замедляя движения, за правым бортом, очень близко горели костры косарей, ночь была светлая, высоко стояла полная луна.
— Да постыдитесь! Чего вы, рехнулись?
Пароход же стоит, встал, ну! Вот — берег! Дураков, что попрыгали в воду, косари переловили, повытаскали, вон они, —
видите две лодки?
За лето я дважды
видел панику на
пароходе, и оба раза она была вызвана не прямой опасностью, а страхом перед возможностью ее. Третий раз пассажиры поймали двух воров, — один из них был одет странником, — били их почти целый час потихоньку от матросов, а когда матросы отняли воров, публика стала ругать их...
Было и еще много плохого для меня, часто мне хотелось убежать с
парохода на первой же пристани, уйти в лес. Но удерживал Смурый: он относился ко мне все мягче, — и меня страшно пленяло непрерывное движение
парохода. Было неприятно, когда он останавливался у пристани, и я все ждал — вот случится что-то, и мы поплывем из Камы в Белую, в Вятку, а то — по Волге, я
увижу новые берега, города, новых людей.
Я рассказываю ей, как жил на
пароходе, и смотрю вокруг. После того, что я
видел, здесь мне грустно, я чувствую себя ершом на сковороде. Бабушка слушает молча и внимательно, так же, как я люблю слушать ее, и, когда я рассказал о Смуром, она, истово перекрестясь, говорит...
Когда не было работы, они не брезговали мелким воровством с барж и
пароходов, но это не смущало меня, — я
видел, что вся жизнь прошита воровством, как старый кафтан серыми нитками, и в то же время я
видел, что эти люди иногда работают с огромным увлечением, не щадя сил, как это бывало на спешных паузках, на пожарах, во время ледохода.
Самгин, снимая и надевая очки, оглядывался, хотелось
увидеть пароход, судно рыбаков, лодку или хотя бы птицу, вообще что-нибудь от земли. Но был только совершенно гладкий, серебристо-зеленый круг — дно воздушного мешка; по бортам темной шкуны сверкала светлая полоса, и над этой огромной плоскостью — небо, не так глубоко вогнутое, как над землею, и скудное звездами. Самгин ощутил необходимость заговорить, заполнить словами пустоту, развернувшуюся вокруг него и в нем.
Неточные совпадения
— Иноков! — вскричала Лидия. — Это — тот? Да? Он — здесь? Я его
видела по дороге из Сибири, он был матросом на
пароходе, на котором я ехала по Каме. Странный человек…
Он говорит о книгах,
пароходах, лесах и пожарах, о глупом губернаторе и душе народа, о революционерах, которые горько ошиблись, об удивительном человеке Глебе Успенском, который «все
видит насквозь».
Я не
видел, чтобы в вагоне, на
пароходе один взял, даже попросил, у другого праздно лежащую около газету, дотронулся бы до чужого зонтика, трости.
Наконец, слава Богу, вошли почти в город. Вот подходим к пристани, к доку,
видим уже трубу нашей шкуны; китайские ялики снуют взад и вперед. В куче судов видны клиппера, поодаль стоит, закрытый излучиной, маленький, двадцатишестипушечный английский фрегат «Spartan», еще далее французские и английские
пароходы. На зданиях развеваются флаги европейских наций, обозначая консульские дома.
Греясь у костра, мы пили чай. Вдруг Чжан Бао что-то закричал. Я обернулся и
увидел мираж. В воздухе, немного выше поверхности воды, виднелся
пароход, две парусные шхуны, а за ними горы, потом появилась постройка, совершенно не похожая ни на русский дом, ни на китайскую фанзу. Явление продолжалось несколько минут, затем оно начало блекнуть и мало-помалу рассеялось в воздухе.