Мартьянов, обняв свои колени громадными руками, поросшими черной шерстью, молча и мрачно смотрел на
бутылку водки и ловил языком ус, стараясь закусить его зубами, Объедок дразнил Тяпу.
Неточные совпадения
Публика слушает его внимательно, ибо
водки выпита пока только одна
бутылка.
— Один, два, три… — считал Аристид Фомич, — итого нас тринадцать; нет учителя… ну, да еще кое-какие архаровцы подойдут. Будем считать двадцать персон. По два с половиной огурца на брата, по фунту хлеба и мяса… недурно!
Водки приходится по
бутылке… Есть кислая капуста, яблоки и три арбуза. Спрашивается, какого дьявола еще нужно вам, друзья мои, мерзавцы. Итак, приготовимся же пожирать Егорку Вавилова, ибо всё это — кровь и плоть его!
Затем через голову дьякона протянулась рука, взяла
бутылку, и раздалось характерное булькание
водки, наливаемой из
бутылки в чашку. Потом громко крякнули…
Небо однообразно серое. Там, вверху, сгустился сырой и холодный сумрак, погасил солнце и, скрыв собою голубую беспредельность, изливал на землю уныние. Тяпа перекрестился и привстал на локте, чтобы посмотреть, не осталось ли где
водки.
Бутылка была пустая. Перелезая через товарищей, Тяпа стал осматривать чашки. Одну из них он нашел почти полной, выпил, вытер губы рукавом и стал трясти за плечо ротмистра.
На берегу тихой Поруссы сидел широкобородый запасной в солдатской фуражке, голубоглазый красавец; одной рукой он обнимал большую, простоволосую бабу с румяным лицом и безумно вытаращенными глазами, в другой держал пестрый ее платок,
бутылку водки и — такой мощный, рослый — говорил женским голосом, пронзительно:
Весною мордовку, вместе со стариком, сборщиком на построение храма, и
бутылкой водки, придавило упавшей на них поленницей дров; женщину отвезли в больницу, а солидный Чурка сказал Вяхирю:
В 1876 г. за пуд белой муки они платили 4 р., за
бутылку водки 3 р. и «свежего мяса никто почти никогда не видит» («Русский мир», 1877 г., № 7), а о людях попроще и говорить нечего.
Неточные совпадения
Подтащил его к столу, нагруженному
бутылками, тарелками, и, наливая дрожащей рукой
водку в рюмки, крикнул:
Впереди его и несколько ниже, в кустах орешника, появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после дождя; другая — лет сорока, толстуха, с большим, румяным лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку
водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе
бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки:
Стараясь удержать на лицах выражение задумчивости и скорби, все шли в угол, к столу; там соблазнительно блестели
бутылки разноцветных
водок, вызывающе распластались тарелки с закусками. Важный актер, вздыхая, сознавался:
Им спустили на веревке
бутылку вина,
водки, дали сухарей, конфект — все брали.
Фабричный — муж, приставив ко рту
бутылку с
водкой, закинув голову, тянул из нее, а жена, держа в руке мешок, из которого вынута была
бутылка, пристально смотрела на мужа.