Неточные совпадения
— «Шесть миль занимает, — отвечал Вандик, — мы здесь остановимся, — продолжал он, как будто на
мой прежний вопрос, —
и я сбегаю узнать, чья это
лошадь ходит там на лугу:
я ее
не видал никогда».
Я понял, что
меня обманули в
мою пользу, за что в дороге потом благодарил
не раз, молча сел на
лошадь и молча поехал по крутой тропинке в гору.
Между тем
я не заметил, что мы уж давно поднимались, что стало холоднее
и что нам осталось только подняться на самую «выпуклость», которая висела над нашими головами.
Я все еще
не верил в возможность въехать
и войти, а между тем наш караван уже тронулся при криках якутов. Камни заговорили под ногами. Вереницей, зигзагами, потянулся караван по тропинке. Две вьючные
лошади перевернулись через голову, одна с
моими чемоданами. Ее бросили на горе
и пошли дальше.
Неточные совпадения
Дороги
не лучше
и не могут быть лучше;
лошади мои везут
меня и по дурным.
— Почему же ты думаешь, что
мне неприятна твоя поездка? Да если бы
мне и было это неприятно, то тем более
мне неприятно, что ты
не берешь
моих лошадей, — говорил он. — Ты
мне ни разу
не сказала, что ты решительно едешь. А нанимать на деревне, во-первых, неприятно для
меня, а главное, они возьмутся, но
не довезут. У
меня лошади есть.
И если ты
не хочешь огорчить
меня, то ты возьми
моих.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда
лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась
и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем
моим жилам,
и мне было как-то весело, что
я так высоко над миром: чувство детское,
не спорю, но, удаляясь от условий общества
и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души,
и она делается вновь такою, какой была некогда
и, верно, будет когда-нибудь опять.
Я держу четырех
лошадей: одну для себя, трех для приятелей, чтоб
не скучно было одному таскаться по полям; они берут
моих лошадей с удовольствием
и никогда со
мной не ездят вместе.
— Послушай, Казбич, — говорил, ласкаясь к нему, Азамат, — ты добрый человек, ты храбрый джигит, а
мой отец боится русских
и не пускает
меня в горы; отдай
мне свою
лошадь,
и я сделаю все, что ты хочешь, украду для тебя у отца лучшую его винтовку или шашку, что только пожелаешь, — а шашка его настоящая гурда [Гурда — сорт стали, название лучших кавказских клинков.] приложи лезвием к руке, сама в тело вопьется; а кольчуга — такая, как твоя, нипочем.