Неточные совпадения
Тут целые океаны снегов, болот, сухих пучин и стремнин, свои сорокаградусные тропики, вечная зелень
сосен, дикари всех родов, звери, начиная от
черных и белых медведей до клопов и блох включительно, снежные ураганы, вместо качки — тряска, вместо морской скуки — сухопутная, все климаты и все времена года, как и в кругосветном плавании…
Из его слов удалось узнать, что по торной тропе можно выйти на реку Тадушу, которая впадает в море значительно севернее залива Ольги, а та тропа, на которой мы стояли, идет сперва по речке Чау-сун [Чао-су —
черная сосна.], а затем переваливает через высокий горный хребет и выходит на реку Синанцу, впадающую в Фудзин в верхнем его течении.
Ах, покиньте меня, // Разлюбите меня, // Вы, надежды, мечты золотые! // Мне уж с вами не жить, // Мне вас не с кем делить, — // Я один, а кругом все чужие. // Много мук вызнал я, // Был и друг у меня, // Но надолго нас с ним разлучили. // Там под
черной сосной, // Над шумящей волной // Друга спать навсегда положили.
Здесь, чай, и днем-то всегда сумерки, а теперь… — он поднял глаза кверху — ни одной звездочки на небе, поглядел кругом — все темно: направо и налево сплошная стена из
черных сосен, и кой-где высокие березы, которые, несмотря на темноту, белелись, как мертвецы в саванах.
Правда, ангельская песня! Как будто с неба звуки неслись. Петров сидел в уголке и вдруг захлюпал. И я, — так глупо: реву, захлебываюсь; вышла из избы, чтобы вам не мешать. Бледные звезды на зеленоватом небе,
черные сосны…
Березы закивали кудрявыми головами или пустили по ветру длинные косы;
черные сосны вытянули свои крючковатые руки, то с угрозой вверх, то преграждая дорогу; зашептала осина, и кругом путника стали ходить те причудливые видения, которые воображение представляет нам в подобных случаях.
Неточные совпадения
Черный змей ужаленного самолюбия всю ночь
сосал его сердце.
«Дурачок», — думал он, спускаясь осторожно по песчаной тропе. Маленький, но очень яркий осколок луны прорвал облака; среди игол хвои дрожал серебристый свет, тени
сосен собрались у корней
черными комьями. Самгин шел к реке, внушая себе, что он чувствует честное отвращение к мишурному блеску слов и хорошо умеет понимать надуманные красоты людских речей.
То под забором Степушка сидит и редьку гложет, или морковь
сосет, или грязный кочан капусты под себя крошит; то ведро с водой куда-то тащит и кряхтит; то под горшочком огонек раскладывает и какие-то
черные кусочки из-за пазухи в горшок бросает; то у себя в чуланчике деревяшкой постукивает, гвоздик приколачивает, полочку для хлебца устроивает.
Сосны чрезвычайной прямизны шли мимо саней, как солдаты, высокие и покрытые снегом, из-под которого торчали их
черные хвои, как щетина, — и заснешь, и опять проснешься, а полки
сосен все идут быстрыми шагами, стряхивая иной раз снег.
Михей Зотыч только слушал и молчал, моргая своими красными веками. За двадцать лет он мало изменился, только сделался ниже. И все такой же бодрый, хотя уж ему было под девяносто. Он попрежнему
сосал ржаные корочки и запивал водой. Старец Анфим оставался все таким же
черным жуком. Время для скитников точно не существовало.