Неточные совпадения
— «Что ж не выменял?» — «Не отдают; да не
уйдет она от меня!» Эти шесть миль, которые мы ехали с доктором, большею частью по побочным дорогам, были истинным истязанием, несмотря
на живописные овраги и холмы: дорогу размыло дождем, так что по
горам образовались глубокие рытвины, и экипажи наши не катились, а перескакивали через них.
Наши, то есть Посьет и Гошкевич, собрались идти
на гору посмотреть виды, попытаться, если можно, снять их; доктор тоже
ушел, вероятно, искать немцев.
Вот тебе раз! вот тебе Едо! У нас как
гора с плеч! Идти в Едо без провизии, стало быть
на самое короткое время, и
уйти!
Часа в три мы снялись с якоря, пробыв ровно три месяца в Нагасаки: 10 августа пришли и 11 ноября
ушли. Я лег было спать, но топот людей, укладка якорной цепи разбудили меня. Я вышел в ту минуту, когда мы выходили
на первый рейд, к Ковальским, так называемым, воротам. Недавно я еще катался тут. Вон и бухта, которую мы осматривали, вон Паппенберг, все знакомые рытвины и ложбины
на дальних высоких
горах, вот Каменосима, Ивосима, вон, налево, синеет мыс Номо, а вот и простор, беспредельность, море!
Он, помолчав немного, начал так: «Однажды я ехал из Буюкдерэ в Константинополь и
на минуту слез… а лошадь
ушла вперед с дороги: так я и пришел пешком, верст пятнадцать будет…» — «Ну так что ж?» — «Вот я и боялся, — заключил Тимофей, — что, пожалуй, и эти лошади
уйдут, вбежавши
на гору, так чтоб не пришлось тоже идти пешком».
Подъезжаете ли вы к глубокому и вязкому болоту, якут соскакивает с лошади,
уходит выше колена в грязь и ведет вашу лошадь — где суше; едете ли лесом, он — впереди, устраняет от вас сучья; при подъеме
на крутую
гору опоясывает вас кушаком и помогает идти; где очень дурно, глубоко, скользко — он останавливается.
Неточные совпадения
Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим Максимыч
ушел на охоту… я один; сижу у окна; серые тучи закрыли
горы до подошвы; солнце сквозь туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свищет и колеблет ставни… Скучно! Стану продолжать свой журнал, прерванный столькими странными событиями.
Я сама
на себе чувствую, что если б у меня было такое великое
горе, то я бы тоже
ушла от всех.
Одни требовали расчета или прибавки, другие
уходили, забравши задаток; лошади заболевали; сбруя
горела как
на огне; работы исполнялись небрежно; выписанная из Москвы молотильная машина оказалась негодною по своей тяжести; другую с первого разу испортили; половина скотного двора
сгорела, оттого что слепая старуха из дворовых в ветреную погоду пошла с головешкой окуривать свою корову… правда, по уверению той же старухи, вся беда произошла оттого, что барину вздумалось заводить какие-то небывалые сыры и молочные скопы.
Он
ушел, и комната налилась тишиной. У стены,
на курительном столике
горела свеча, освещая портрет Щедрина в пледе; суровое бородатое лицо сердито морщилось, двигались брови, да и все, все вещи в комнате бесшумно двигались, качались. Самгин чувствовал себя так, как будто он быстро бежит, а в нем все плещется, как вода в сосуде, — плещется и, толкая изнутри, еще больше раскачивает его.
— Живут мужики, как завоеванные, как в плену, ей-богу! Помоложе которые —
уходят, кто куда, хоша теперь пачпорта трудно дают. А которые многосемейные да лошаденку имеют, ну, они стараются удержаться
на своем
горе.