Неточные совпадения
Экспедиция в Японию — не иголка: ее не спрячешь, не потеряешь. Трудно теперь съездить и в Италию, без ведома публики,
тому, кто раз брался за перо. А тут предстоит объехать весь мир и
рассказать об этом так, чтоб слушали рассказ без скуки, без нетерпения. Но как и что
рассказывать и описывать? Это одно и
то же, что спросить, с какою физиономией явиться в общество?
Мы переговаривались с ученой партией, указывая друг другу
то на красивый пейзаж фермы,
то на гору или на выползшую на дорогу ящерицу; спрашивали название трав, деревьев и в свою очередь
рассказывали про птиц, которых видели по дороге, восхищались их разнообразием и красотой.
Потом вдруг пускался
рассказывать,
то детскую шалость, отрывок из воспитания,
то начертит чей-нибудь портрет, характер или просто передразнит кого-нибудь.
Ужин, благодаря двойным стараниям Бена и барона, был если не отличный,
то обильный. Ростбиф, бифштекс, ветчина, куры, утки, баранина, с приправой горчиц, перцев, сой, пикулей и других отрав, которые страшно употребить и наружно, в виде пластырей, и которые англичане принимают внутрь, совсем загромоздили стол, так что виноград, фиги и миндаль стояли на особом столе. Было весело. Бен много
рассказывал, барон много ел, мы много слушали, Зеленый после десерта много дремал.
Эта рассеянность произошла оттого, что епископ, не знаю почему, ни с
того ни с сего принялся
рассказывать о Чусане по-английски.
Кроме
того, он увлекательно
рассказывает свои приключения.
Кто знает что-нибудь о Корее? Только одни китайцы занимаются отчасти ею,
то есть берут с нее годичную дань, да еще японцы ведут небольшую торговлю с нею; а между
тем посмотрите, что отец Иакинф
рассказывает во 2-й части статистического описания Манчжурии, Монголии и проч. об этой земле, занимающей 8° по меридиану.
П. А. Тихменев, взявшийся заведовать и на суше нашим хозяйством,
то и дело ходит в пакгауз и всякий раз воротится
то с окороком,
то с сыром, поминутно просит денег и
рассказывает каждый день раза три, что мы будем есть, и даже — чего не будем. «Нет, уж курочки и в глаза не увидите, — говорит он со вздохом, — котлет и рису, как бывало на фрегате, тоже не будет. Ах, вот забыл: нет ли чего сладкого в здешних пакгаузах? Сбегаю поскорей; черносливу или изюму: компот можно есть». Схватит фуражку и побежит опять.
Он много
рассказывал любопытного о них. Он обласкал одного чукчу, посадил его с собой обедать, и
тот потом не отходил от него ни на шаг, служил ему проводником, просиживал над ним ночью, не смыкая глаз и охраняя его сон, и расстался с ним только на границе чукотской земли. Поступите с ним грубо, постращайте его — и во сколько лет потом не изгладите впечатления!
— Слушайте!.. еще не
то расскажу: и ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не коней, а просто православных христиан. Слушайте! еще не то расскажу: уже говорят, жидовки шьют себе юбки из поповских риз. Вот какие дела водятся на Украйне, панове! А вы тут сидите на Запорожье да гуляете, да, видно, татарин такого задал вам страху, что у вас уже ни глаз, ни ушей — ничего нет, и вы не слышите, что делается на свете.
Лучше вот что: если вы решились ко мне зайти и у меня просидеть четверть часа или полчаса (я все еще не знаю для чего, ну, положим, для спокойствия матери) — и, сверх того, с такой охотой со мной говорите, несмотря на то что произошло внизу,
то расскажите уж мне лучше про моего отца — вот про этого Макара Иванова, странника.
Отец мой показывал вид совершенного невнимания, слушая его: делал серьезную мину, когда тот был уверен, что морит со смеху, и переспрашивал, как будто не слыхал, в чем дело, если
тот рассказывал что-нибудь поразительное.
Там нагляделся дед таких див, что стало ему надолго после
того рассказывать: как повели его в палаты, такие высокие, что если бы хат десять поставить одну на другую, и тогда, может быть, не достало бы.
Приступая к каждому рассказу, он уверял положительно, что кается и внутренно «полон слез», а между
тем рассказывал так, как будто гордился поступком, и в то же время до того иногда смешно, что он и князь хохотали наконец как сумасшедшие.
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Право, маменька, все смотрел. И как начал говорить о литературе,
то взглянул на меня, и потом, когда
рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.
Бобчинский. А я так думаю, что генерал-то ему и в подметки не станет! а когда генерал,
то уж разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал? Пойдем
расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не
расскажет!
— Чего же вам еще? // Не
то ли вам
рассказывать, // Что дважды погорели мы, // Что Бог сибирской язвою // Нас трижды посетил? // Потуги лошадиные // Несли мы; погуляла я, // Как мерин, в бороне!..
И
та святая старица //
Рассказывала мне: // «Ключи от счастья женского, // От нашей вольной волюшки // Заброшены, потеряны // У Бога самого!