Неточные совпадения
Кеткарт, заступивший в марте 1852 года Герри Смита, издал, наконец, 2 марта 1853 года в Вильямстоуне, на границе колонии, прокламацию, в которой объявляет, именем своей королевы, мир и прощение Сандильи и народу Гаики, с
тем чтобы кафры жили, под
ответственностью главного вождя своего, Сандильи, в Британской Кафрарии, но только далее от колониальной границы, на указанных местах.
Англичанин этот, про которого я упомянул, ищет впечатлений и приключений. Он каждый день с утра отправляется, с заряженным револьвером в кармане,
то в лагерь,
то в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что китайское начальство устранило от себя
ответственность за все неприятное, что может случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится на место военных действий.
Никогда не возьму я на себя
той ответственности, которую ты мне даешь, никогда! У тебя есть много своего, зачем же ты так отдаешься в волю мою? Я хочу, чтоб ты сделала из себя то, что можешь из себя сделать, с своей стороны, я берусь способствовать этому развитию, отнимать преграды.
А перед Татьяной виновата не она, виноват он, один он, Литвинов, и не имеет он права стряхивать с себя
ту ответственность, которую железным ярмом на него наложила его вина… Все так; но что же теперь оставалось делать?
Если же его действия стесняются кем-нибудь и направляются не к добру,
то ответственность за это, как за действие несвободное, снимается с народа и переносится на те лица, которые его стесняют.
И в первый раз это будущее глянуло на меня зловеще и мрачно. Некоторое время я ходил совершенно растерянный, подавленный громадностью
той ответственности, которая ждала меня в будущем. И везде я теперь находил свидетельства того, как во всех отношениях велика эта ответственность. Случайно мне попался номер «Новостей терапии», и в нем я прочел следующее:
Неточные совпадения
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх
того, боялись подпасть под
ответственность за
то, что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
— Да моя теория
та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою
ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Я поместил в этой книге только
то, что относилось к пребыванию Печорина на Кавказе; в моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не смею взять на себя эту
ответственность по многим важным причинам.
Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, — а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от
того, кто имел смелость взять на себя всю тягость
ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..
— Позвольте! — сказал я, — еще одно условие; так как мы будем драться насмерть,
то мы обязаны сделать все возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секунданты наши не были в
ответственности. Согласны ли вы?..