В полуверсте от местечка, на голой, далеко расчищенной кругом площадке,
стояло белое небольшое здание, обнесенное каменной стеной.
Неточные совпадения
Платье висело на перегородке,
белье лежало в ящиках, устроенных в постели, книги
стояли на полках.
В разных местах по горам носились облака. Там
белое облако
стояло неподвижно, как будто прильнуло к земле, а там раскинулось по горе другое, тонкое и прозрачное, как кисея, и сеяло дождь; гора опоясывалась радугами.
На бульваре, под яворами и олеандрами,
стояли неподвижно три человеческие фигуры, гладко обритые, с синими глазами, с красивыми бакенбардами, в черном платье,
белых жилетах, в круглых шляпах, с зонтиками, и с пронзительным любопытством смотрели то на наше судно, то на нас.
Я обогнул утес, и на широкой его площадке глазам представился ряд низеньких строений, обнесенных валом и решетчатым забором, — это тюрьма. По валу и на дворе ходили часовые, с заряженными ружьями, и не спускали глаз с арестантов, которые, с скованными ногами, сидели и
стояли, группами и поодиночке, около тюрьмы. Из тридцати-сорока преступников, которые тут были, только двое
белых, остальные все черные.
Белые стыдливо прятались за спины своих товарищей.
Все это делалось
стоя, все были в параде: шелковых юбок не оберешься. Видно, что собрание было самое торжественное. Кичибе и Эйноске были тоже в шелку: креповая черная или голубая мантильи, с
белыми гербами на спине и плечах, шелковый халат, такая же юбка и
белые бумажные чулки.
На носу большой лодки
стоял японец с какой-то
белой метелкой и, махая ею, управлял буксиром под мерный звук гонга и криков.
Несколько испанок в черных, метиски в
белых мантильях и полосатых юбках; они
стояли на коленях по две, по три, уткнувшись носами в книгу и совсем закрывшись мантильями.
Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов, плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок.
Подъезжая к пригорку, на котором
стоял белый кош Ляховской, Привалов издали заметил какую-то даму, которая смотрела из-под руки на него. «Уж не пани ли Марина?» — подумал Привалов. Каково было его удивление, когда в этой даме он узнал свою милую хозяйку, Хионию Алексеевну. Она даже сделала ему ручкой.
Кроме очень изящной гостиной, зальца и совершенно уединенного кабинета Николая Степановича, влево от гостиной шла спальня Евгении Петровны, переделенная зеленой шелковой драпировкой, за которой стояла ее кровать, и тут же в стене была дверь в маленькую закрытую нишь, где
стояла белая каменная ванна.
Неточные совпадения
Ни дома уцелевшего, // Одна тюрьма спасенная, // Недавно побеленная, // Как
белая коровушка // На выгоне,
стоит.
Плутали таким образом среди
белого дня довольно продолжительное время, и сделалось с людьми словно затмение, потому что Навозная слобода
стояла въяве у всех на глазах, а никто ее не видал.
На углу тротуара в коротком модном пальто, с короткою модною шляпой на бекрень, сияя улыбкой
белых зуб между красными губами, веселый, молодой, сияющий,
стоял Степан Аркадьич, решительно и настоятельно кричавший и требовавший остановки.
На столе
стояли аккуратно стклянки, графин, и сложено было нужное
белье и работа broderie anglaise Кити.
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа с гувернанткой. Сережа, весь в
белом,
стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой, с выражением напряженного внимания, которое она знала в нем и которым он был похож на отца, что-то делал с цветами, которые он принес.