Неточные совпадения
Надеть ли поэзию, как праздничный кафтан, на современную идею или по-прежнему скитаться
с ней в родимых полях и лесах, смотреть на
луну, нюхать розы, слушать соловьев или, наконец, идти
с нею сюда, под эти жаркие небеса? Научите.
11 апреля вечером, при свете
луны, мы поехали
с Унковским и Посьетом на шлюпке к В. А. Корсакову на шкуну «Восток», которая снималась
с якоря.
Рассказывали, как
с одной стороны вырывающаяся из-за туч
луна озаряет море и корабль, а
с другой — нестерпимым блеском играет молния.
Луна светила им прямо в лицо: одна была старуха, другая лет пятнадцати, бледная,
с черными, хотя узенькими, но прекрасными глазами; волосы прикреплены на затылке серебряной булавкой.
Тихо, хорошо. Наступил вечер: лес
с каждой минутой менял краски и наконец стемнел; по заливу, как тени, качались отражения скал
с деревьями. В эту минуту за нами пришла шлюпка, и мы поехали. Наши суда исчезали на темном фоне утесов, и только когда мы подъехали к ним вплоть, увидели мачты, озаренные
луной.
2-го сентября, ночью часа в два, задул жесточайший ветер: порывы
с гор, из ущелий, были страшные. В три часа ночи, несмотря на
луну, ничего не стало видно, только блистала неяркая молния, но без грома, или его не слыхать было за ветром.
Этот прямой и непосредственный родственник неба, брат, сын или племянник
луны мог бы, кажется, решить, но он сидит
с своими двенадцатью супругами и несколькими стами их помощниц, сочиняет стихи, играет на лютне и кушает каждый день на новой посуде.
Едучи
с корвета, я видел одну из тех картин, которые видишь в живописи и не веришь:
луну над гладкой водой, силуэт тихо качающегося фрегата, кругом темные, спящие холмы и огни на лодках и горах.
Зачем употреблять вам все руки на возделывание риса? употребите их на добывание металлов, а рису вам привезут
с Зондских островов — и вы будете богаче…» — «Да, — прервал Кавадзи, вдруг подняв свои широкие веки, — хорошо, если б иностранцы возили рыбу, стекло да рис и тому подобные необходимые предметы; а как они будут возить вон этакие часы, какие вы вчера подарили мне, на которые у нас глаза разбежались, так ведь японцы вам отдадут последнее…» А ему подарили прекрасные столовые астрономические часы, где кроме обыкновенного циферблата обозначены перемены
луны и вставлены два термометра.
Мы плыли в облаке, которое неслось
с неимоверной быстротою, закрывая горы, берега, воду, наконец, небо и
луну.
Неточные совпадения
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип
луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы
с ним спелись дорогой. Он привез
с собою прекрасные романсы, новые два.
С Варварой Андреевной бы спеть.
Сквозь сон он услыхал смех и веселый говор Весловекого и Степана Аркадьича. Он на мгновенье открыл глаза:
луна взошла, и в отворенных воротах, ярко освещенные лунным светом, они стояли разговаривая. Что-то Степан Аркадьич говорил про свежесть девушки, сравнивая ее
с только что вылупленным свежим орешком, и что-то Весловский, смеясь своим заразительным смехом, повторял, вероятно, сказанные ему мужиком слова: «Ты своей как можно домогайся!» Левин сквозь сон проговорил:
Пробираясь берегом к своей хате, я невольно всматривался в ту сторону, где накануне слепой дожидался ночного пловца;
луна уже катилась по небу, и мне показалось, что кто-то в белом сидел на берегу; я подкрался, подстрекаемый любопытством, и прилег в траве над обрывом берега; высунув немного голову, я мог хорошо видеть
с утеса все, что внизу делалось, и не очень удивился, а почти обрадовался, узнав мою русалку.
Слезши
с лошадей, дамы вошли к княгине; я был взволнован и поскакал в горы развеять мысли, толпившиеся в голове моей. Росистый вечер дышал упоительной прохладой.
Луна подымалась из-за темных вершин. Каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался в молчании ущелий; у водопада я напоил коня, жадно вдохнул в себя раза два свежий воздух южной ночи и пустился в обратный путь. Я ехал через слободку. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались…
Проснулся: пять станций убежало назад;
луна, неведомый город, церкви
с старинными деревянными куполами и чернеющими остроконечьями, темные бревенчатые и белые каменные дома.