Неточные совпадения
Получив желаемое, я ушел к себе, и только сел за стол писать, как вдруг слышу голос отца Аввакума, который, чистейшим русским языком, кричит: «Нет ли здесь воды, нет ли здесь воды?» Сначала я не обратил внимания на этот крик, но, вспомнив, что, кроме меня и натуралиста,
в городе русских никого не было, я
стал вслушиваться внимательнее.
Мы
стали прекрасно. Вообразите огромную сцену,
в глубине которой, верстах
в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть
город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами, батареями, деревнями, кедровником и нивами.
У Вусуна обыкновенно останавливаются суда с опиумом и отсюда отправляют свой товар на лодках
в Шанхай, Нанкин и другие
города.
Становилось все темнее; мы шли осторожно. Погода была пасмурная. «Зарево!» — сказал кто-то.
В самом деле налево, над горизонтом, рдело багровое пятно и делалось все больше и ярче. Вскоре можно было различить пламя и вспышки — от выстрелов.
В Шанхае — сражение и пожар, нет сомнения! Это помогло нам определить свое место.
Шанхай сам по себе ничтожное место по народонаселению;
в нем всего (было до осады) до трехсот тысяч жителей: это мало для китайского
города, но он служил торговым предместьем этим
городам и особенно провинциям, где родится лучший шелк и чай — две самые важные
статьи, которыми пока расплачивается Китай за бумажные, шерстяные и другие европейские и американские изделия.
Мы на этот раз подошли к Нагасаки так тихо
в темноте, что нас с мыса Номо и не заметили и
стали давать знать с батарей
в город выстрелами о нашем приходе
в то время, когда уже мы
становились на якорь.
В Японии, напротив, еще до сих пор скоро дела не делаются и не любят даже тех, кто имеет эту слабость. От наших судов до Нагасаки три добрые четверти часа езды. Японцы часто к нам ездят: ну что бы пригласить нас
стать у
города, чтоб самим не терять по-пустому время на переезды? Нельзя. Почему? Надо спросить у верховного совета, верховный совет спросит у сиогуна, а тот пошлет к микадо.
Смотритель опять
стал разговаривать с якутами и успокоил меня, сказав, что они перевезут меньше, нежели
в два часа, но что там берегом четыре версты ехать мне будет не на чем, надо посылать за лошадьми
в город.
Нужды нет, что якуты населяют
город, а все же мне
стало отрадно, когда я въехал
в кучу почерневших от времени, одноэтажных, деревянных домов: все-таки это Русь, хотя и сибирская Русь! У ней есть много особенностей как
в природе, так и
в людских нравах, обычаях, отчасти, как вы видите,
в языке, что и образует ей свою коренную, немного суровую, но величавую физиономию.
Одни из этих людей сумели воспользоваться городскими условиями и стали такие же, как и господа, и радовались своему положению; другие же
стали в городе в еще худшие условия, чем в деревне, и были еще более жалки.
Один год сильно морозен был, и
стали в город заходить волки с поля, то собаку зарежут, то лошадь испугают, пьяного караульщика заели, много суматохи было от них!
Неточные совпадения
А
стало бы, и очень бы
стало на прогоны; нет, вишь ты, нужно
в каждом
городе показать себя!
На площадь на торговую // Пришел Ермило (
в городе // Тот день базарный был), //
Стал на воз, видим: крестится,
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и
стал ходить по
городу в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по сторонам не зевали, а смотрели
в оба, и к довершению всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б,
в минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи
в силах оторвать глаза от его светлого, как
сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась
в этом взоре, и тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым
городом.
В 1798 году уже собраны были скоровоспалительные материалы для сожжения всего
города, как вдруг Бородавкина не
стало…"Всех расточил он, — говорит по этому случаю летописец, — так, что даже попов для напутствия его не оказалось.