Неточные совпадения
Гончарова.], поэт, — хочу в Бразилию, в Индию, хочу туда, где
солнце из камня вызывает жизнь и тут же рядом превращает в камень все, чего коснется своим огнем; где человек, как праотец наш, рвет несеяный плод, где рыщет лев, пресмыкается змей, где царствует вечное лето, — туда, в светлые чертоги Божьего
мира, где природа, как баядерка, дышит сладострастием, где душно, страшно и обаятельно жить, где обессиленная фантазия немеет перед готовым созданием, где глаза не устанут смотреть, а сердце биться».
Все открывшееся перед нами пространство, с лесами и горами, было облито горячим блеском
солнца; кое-где в полях работали люди, рассаживали рис или собирали картофель, капусту и проч. Над всем этим покоился такой колорит
мира, кротости, сладкого труда и обилия, что мне, после долгого, трудного и под конец даже опасного плавания, показалось это место самым очаровательным и надежным приютом.
— Мне нравятся простота и трудолюбие, — сказал я. — Есть же уголок в
мире, который не нуждается ни в каком соседе, ни в какой помощи! Кажется, если б этим детям природы предоставлено было просить чего-нибудь, то они, как Диоген, попросили бы не загораживать им
солнца. Они умеренны, воздержны…
Мир тогда сжался на маленьком лоскутке: над ним и играло всей силой своей
солнце судьбы, и сюда чуть-чуть долетали его лучи.
Но эта «тьма кромешная», голая потенциальность, в подполье тварности есть как бы второй центр (лжецентр) бытия, соперничающий с
Солнцем мира, источником полноты его, и для героев подполья он имеет своеобразное притяжение, вызывает в них иррациональную, слепую волю к ничто, головокружительное стремление в бездну, подобное которому ощущается, если смотреть вниз с большой высоты.
Но в более глубоком смысле вся новая история с ее рационализмом, позитивизмом, научностью была ночной, а не дневной эпохой — в ней померкло
солнце мира, погас высший свет, все освещение было искусственным и посредственным.
Неточные совпадения
Что же вы ответите ему, когда невинный малютка спросит у вас: «папаша! кто сотворил всё, что прельщает меня в этом
мире, — землю, воды,
солнце, цветы, травы?» Неужели вы скажете ему: «я не знаю»?
Верстах в трех от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это — ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее
солнце сквозь них бросает на
мир свой последний пламенный взгляд.
— Что за народ военный! — продолжал жид. — Ох, вей
мир, что за народ хороший! Шнурочки, бляшечки… Так от них блестит, как от
солнца; а цурки, [Цурки — девушки.] где только увидят военных… ай, ай!..
— А если пан хочет видеться, то завтра нужно рано, так чтобы еще и
солнце не всходило. Часовые соглашаются, и один левентарь [Левентарь — начальник охраны.] обещался. Только пусть им не будет на том свете счастья! Ой, вей
мир! Что это за корыстный народ! И между нами таких нет: пятьдесят червонцев я дал каждому, а левентарю…
Меж тем как, наравне с Кавказом, горделиво, // Не только
солнца я препятствую лучам, // Но, посмеваяся и вихрям, и грозам, // Стою и твёрд, и прям, // Как будто б ограждён ненарушимым
миром.