Неточные совпадения
Находясь в равном расстоянии
от обоих полюсов, стрелка ложится будто бы там параллельно экватору, а потом, по мере приближения к Южному полюсу,
принимает свое обыкновенное положение и только на полюсе становится совершенно вертикально.
В этом спокойствии, уединении
от целого мира, в тепле и сиянии фрегат
принимает вид какой-то отдаленной степной русской деревни.
Я полагаю так, судя по тому, что один из нагасакских губернаторов, несколько лет назад, распорол себе брюхо оттого, что командир английского судна не хотел
принять присланных чрез этого губернатора подарков
от японского двора. Губернатору приказано было отдать подарки, капитан не
принял, и губернатор остался виноват, зачем не отдал.
Дня через три приехали опять гокейнсы, то есть один Баба и другой, по обыкновению новый, смотреть фрегат. Они пожелали видеть адмирала, объявив, что привезли ответ губернатора на письма
от адмирала и из Петербурга. Баниосы передали, что его превосходительство «увидел письмо с удовольствием и хорошо понял» и что постарается все исполнить.
Принять адмирала он, без позволения, не смеет, но что послал уже курьера в Едо и ответ надеется получить скоро.
Видно, ему приказано
от губернатора непременно устроить, чтоб мы
приняли завтрак: губернатору, конечно, предписано
от горочью, а этому
от сиогуна.
Через день японцы приехали с ответом
от губернатора о месте на берегу, и опять Кичибе начал: «Из Едо… не получено» и т. п. Адмирал не
принял их. Посьет сказал им, что он передал адмиралу ответ и не знает, что он предпримет, потому что его превосходительство ничего не отвечал.
К вечеру пришло
от губернатора согласие
принять подарки.
На последнее полномочные сказали, что дадут знать о салюте за день до своего приезда. Но адмирал решил, не дожидаясь ответа о том,
примут ли они салют себе, салютовать своему флагу, как только наши катера отвалят
от фрегата. То-то будет переполох у них! Все остальное будет по-прежнему, то есть суда расцветятся флагами, люди станут по реям и — так далее.
После этого церемониймейстер пришел и объявил, что его величество сиогун прислал российскому полномочному подарки и просил
принять их. В знак того, что подарки принимаются с уважением, нужно было дотронуться до каждого из них обеими руками. «Вот подарят редкостей! — думали все, —
от самого сиогуна!» — «Что подарили?» — спрашивали мы шепотом у Посьета, который ходил в залу за подарками. «Ваты», — говорит. «Как ваты?» — «Так, ваты шелковой да шелковой материи». — «Что ж, шелковая материя — это хорошо!»
В гостиницу пришли обедать Кармена, Абелло, адъютант губернатора и много других. Абелло,
от имени своей матери, изъявил сожаление, что она, по незнанию никакого другого языка, кроме испанского, не могла
принять нас как следует. Он сказал, что она ожидает нас опять, просит считать ее дом своим и т. д.
У одной только и есть, что голова, а рот такой, что комар не пролезет; у другой одно брюхо, третья вся состоит из спины, четвертая в каких-то шипах, у иной глаза посреди тела, в равном расстоянии
от хвоста и рта; другую
примешь с первого взгляда за кожаный портмоне и т. д.
Но ему объявили, что провизию мы желаем получать по-прежнему, то есть с платою, чрез голландцев, а если прямо
от японцев, то не иначе как чтоб и они
принимали каждый раз равноценные подарки.
Мне кажется, всего бы удобнее завязывать сношения с ними теперь, когда они еще не закоренели в недоверчивости к европейцам и не заперлись
от них и когда правительство не
приняло сильных мер против иностранцев и их торговли.
Если здесь разовьется торговля и
примет когда-нибудь большие размеры, то, вероятно, устроится и брекватер, или мол, для защиты рейда
от S ветров.
От слободы Качуги пошла дорога степью; с Леной я распрощался. Снегу было так мало, что он не покрыл траву; лошади паслись и щипали ее, как весной. На последней станции все горы; но я ехал ночью и не видал Иркутска с Веселой горы. Хотел было доехать бодро, но в дороге сон неодолим. Какое неловкое положение ни
примите, как ни сядьте, задайте себе урок не заснуть, пугайте себя всякими опасностями — и все-таки заснете и проснетесь, когда экипаж остановится у следующей станции.
Далее нельзя было предвидеть, какое положение пришлось бы
принять по военным обстоятельствам: оставаться ли у своих берегов, для защиты их
от неприятеля, или искать встречи с ним на открытом море.
Но и наши не оставались в долгу. В то самое время, когда фрегат крутило и било об дно, на него нанесло напором воды две джонки. С одной из них сняли с большим трудом и
приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя спасти, под влиянием строгого еще тогда запрещения
от правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся, по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо крыши дома старуху.
Неточные совпадения
(
Принимает из окна просьбы, развертывает одну из них и читает:)«Его высокоблагородному светлости господину финансову
от купца Абдулина…» Черт знает что: и чина такого нет!
Стародум(
приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно
от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков
принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь,
от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Тем не менее глуповцы прослезились и начали нудить помощника градоначальника, чтобы вновь
принял бразды правления; но он, до поимки Дуньки, с твердостью
от того отказался. Послышались в толпе вздохи; раздались восклицания: «Ах! согрешения наши великие!» — но помощник градоначальника был непоколебим.
Тут открылось все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона в Глупов, и то, что он издавал свои собственные законы. В оправдание свое он мог сказать только то, что никогда глуповцы в столь тучном состоянии не были, как при нем, но оправдание это не
приняли, или, лучше сказать, ответили на него так, что"правее бы он был, если б глуповцев совсем в отощание привел, лишь бы
от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".