Вдруг из дверей явились, один за другим, двенадцать слуг,
по числу гостей; каждый нес обеими руками чашку с чаем, но без блюдечка. Подойдя к гостю, слуга ловко падал на колени, кланялся, ставил чашку на пол, за неимением столов и никакой мебели в комнатах, вставал, кланялся и уходил. Ужасно неловко было тянуться со стула к полу в нашем платье. Я протягивал то одну, то другую руку и насилу достал. Чай отличный, как желтый китайский. Он густ, крепок и ароматен, только без сахару.
Неточные совпадения
Кончив завтрак, он
по одной таблице припоминает, какое
число и какой день сегодня, справляется, что делать, берет машинку, которая сама делает выкладки: припоминать и считать в голове неудобно.
Португальцы поставили носилки на траву. «Bella vischta, signor!» — сказали они. В самом деле, прекрасный вид! Описывать его смешно. Уж лучше снять фотографию: та,
по крайней мере, передаст все подробности. Мы были на одном из уступов горы, на половине ее высоты… и того нет: под ногами нашими целое море зелени, внизу город, точно игрушка; там чуть-чуть видно, как ползают люди и животные, а дальше вовсе не игрушка — океан; на рейде опять игрушки — корабли, в том
числе и наш.
К нам приехал чиновник, негр, в форменном фраке, с галунами. Он,
по обыкновению, осведомился о здоровье людей, потом об имени судна, о
числе людей, о цели путешествия и все это тщательно, но с большим трудом, с гримасами, записал в тетрадь. Я стоял подле него и смотрел, как он выводил каракули. Нелегко далась ему грамота.
Нас село за обед человек шестнадцать. Whetherhead сел подле меня. Я разлил всем суп, в том
числе и ему, и между нами завязался разговор, сначала по-английски, но потом перешел на немецкий язык, который знаком мне больше.
Мы, не зная, каково это блюдо, брали доверчиво в рот; но тогда начинались различные затруднения: один останавливался и недоумевал, как поступить с тем, что у него во рту; иной, проглотив вдруг, делал гримасу, как будто говорил по-английски; другой поспешно проглатывал и метался запивать, а некоторые, в том
числе и барон, мужественно покорились своей участи.
Он молча, церемонно подал нам руки и заговорил по-английски о нашей экспедиции, расспрашивал о фрегате, о
числе людей и т. п.
У него загорелась целая тысяча спичек, и он до того оторопел, что, забывшись, по-русски требовал воды, тогда как во всех комнатах, в том
числе и у него, всегда стояло
по целому кувшину.
Несколько человек ощупью пошли
по опушке леса, а другие, в том
числе и я, предпочли идти к китайцу пить чай.
7-го
числа вечером подошли к главному из островов, Батану, на котором,
по указанию Бельчера, есть якорное место.
На другой день, 8-го
числа, явились опять, попробовали,
по обыкновению, настоять на угощении завтраком, также на том, чтоб ехать на их шлюпках, но напрасно. Им очень хотелось настоять на этом, конечно затем, чтоб показать народу, что мы не едем сами, а нас везут, словом, что чужие в Японии воли не имеют.
19
числа перетянулись на новое место. Для буксировки двух судов, в случае нужды, пришло 180 лодок. Они вплоть стали к фрегату: гребцы,
по обыкновению, голые; немногие были в простых, грубых, синих полухалатах. Много маленьких девчонок (эти все одеты чинно), но женщины ни одной. Мы из окон бросали им хлеб, деньги, роздали
по чарке рому: они все хватали с жадностью. Их много налезло на пушки, в порта. Крик, гам!
Но я — русский человек и принадлежу к огромному
числу потребителей, населяющих пространство от Кяхты до Финского залива, — я за пекое: будем пить не с цветами, а цветочный чай и подождем, пока англичане выработают свое чутье и вкус до способности наслаждаться чаем pekoe flower, и притом заваривать, а не варить его,
по своему обыкновению, как капусту.
На другой день, 5-го января, рано утром, приехали переводчики спросить о
числе гостей, и когда сказали, что будет немного, они просили пригласить побольше,
по крайней мере хоть всех старших офицеров. Они сказали, что настоящий, торжественный прием назначен именно в этот день и что будет большой обед. Как нейти на большой обед? Многие, кто не хотел ехать, поехали.
Они написали на бумаге по-китайски: «Что за люди? какого государства, города, селения? куда идут?» На катере никто не знал по-китайски и написали им по-русски имя фрегата, год, месяц и
число.
Мы отлично уснули и отдохнули. Можно бы ехать и ночью, но не было готового хлеба, надо ждать до утра, иначе нам, в
числе семи человек, трудно будет продовольствоваться
по станциям на берегах Маи. Теперь предстоит ехать шестьсот верст рекой, а потом опять сто восемьдесят верст верхом
по болотам. Есть и почтовые тарантасы, но все предпочитают ехать верхом
по этой дороге, а потом до Якутска на колесах, всего тысячу верст. Всего!
Они берут известное
число лошадей, смотря
по количеству товара, иногда до сорока, едут, каждый
по своему радиусу, в некоторые сборные пункты, которые называются великолепным именем ярмарок.
Жители,
по малому
числу проезжих, держат все это только для себя или отправляют, если близко, на прииски, которые много поддерживают здешние места, доставляя работу.
Несколько часов продолжалось это возмущение воды при безветрии и наконец стихло.
По осмотре фрегата он оказался весь избит. Трюм был наполнен водой, подмочившей провизию, амуницию и все частное добро офицеров и матросов. А главное, не было более руля, который, оторвавшись вместе с частью фальшкиля, проплыл, в
числе прочих обломков, мимо фрегата — «продолжать берег»,
по выражению адмирала.
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж
по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и
числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
3.
По положении начинки и удобрении оной должным
числом масла и яиц, класть пирог в печь и содержать в вольном духе, доколе не зарумянится.
6-го
числа утром вышел на площадь юродивый Архипушко, стал середь торга и начал раздувать
по ветру своей пестрядинной рубашкой.
Тем не менее Митькиным словам не поверили, и так как казус [Ка́зус — случай.] был спешный, то и производство
по нем велось с упрощением. Через месяц Митька уже был бит на площади кнутом и,
по наложении клейм, отправлен в Сибирь в
числе прочих сущих воров и разбойников. Бригадир торжествовал; Аленка потихоньку всхлипывала.
День скачек был очень занятой день для Алексея Александровича; но, с утра еще сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он поедет на дачу к жене и оттуда на скачки, на которых будет весь Двор и на которых ему надо быть. К жене же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот день ему нужно было передать жене к пятнадцатому
числу,
по заведенному порядку, на расход деньги.