Неточные совпадения
На
арене ничего еще не было. Там ходил какой-то распорядитель из тагалов, в розовой кисейной рубашке, и собирал деньги на ставку и за пари. Я удивился, с какой небрежностью индийцы бросали пригоршни долларов, между которыми были и золотые дублоны. Распорядитель раскладывал деньги
по кучкам на полу, на песке
арены. На ней, в одном углу, на корточках сидели тагалы с петухами, которым предстояло драться.
«Это все и у нас увидишь каждый день в любой деревне, — сказал я барону, — только у нас, при таком побоище, обыкновенно баба побежит с кочергой или кучер с кнутом разнимать драку, или мальчишка бросит камешком». Вскоре белый петух упал на одно крыло, вскочил, побежал, хромая, упал опять и наконец пополз
по арене. Крыло волочилось
по земле, оставляя дорожку крови.
Неточные совпадения
Радость разлилась у ней
по лицу; она усмехнулась даже сознательно. Как расширялась ее
арена: вместо одного два хозяйства или одно, да какое большое! Кроме того, она приобретала Анисью.
Мучительно жить в такие эпохи, но у людей, уже вступивших на
арену зрелой деятельности, есть,
по крайней мере, то преимущество, что они сохраняют за собой право бороться и погибать. Это право избавит их от душевной пустоты и наполнит их сердца сознанием выполненного долга — долга не только перед самим собой, но и перед человечеством.
К известному часу подъезжали к «Голубятне» богатые купцы, но всегда на извозчиках, а не на своих рысаках, для конспирации, поднимались на второй этаж, проходили мимо ряда закрытых кабинетов за буфет, а оттуда
по внутренней лестнице пробирались в отгороженное помещение и занимали места вокруг
арены.
Начинается остервенелая драка: косачи, уцепив друг друга за шеи носами, таскаются
по земле, клюются, царапаются, без всякой пощады, перья летят, кровь брызжет… а между тем счатливейшие или более проворные, около самой
арены совокупляются с самками, совершенно равнодушными к происходящему за них бою.
И она сознавала, что гордая «пани» смиряется в ней перед конюхом-хлопом. Она забывала его грубую одежду и запах дегтя, и сквозь тихие переливы песни вспоминалось ей добродушное лицо, с мягким выражением серых глаз и застенчиво-юмористическою улыбкой из-под длинных усов.
По временам краска гнева опять приливала к лицу и вискам молодой женщины: она чувствовала, что в борьбе из-за внимания ее ребенка она стала с этим мужиком на одну
арену, на равной ноге, и он, «хлоп», победил.