Неточные совпадения
Обошедши все дорожки, осмотрев каждый кустик и
цветок, мы вышли опять
в аллею и потом
в улицу, которая вела
в поле и
в сады. Мы
пошли по тропинке и потерялись
в садах, ничем не огороженных, и рощах. Дорога поднималась заметно
в гору. Наконец забрались
в чащу одного сада и дошли до какой-то виллы. Мы вошли на террасу и, усталые, сели на каменные лавки. Из дома вышла мулатка, объявила, что господ ее нет дома, и по просьбе нашей принесла нам воды.
Мы
шли,
шли в темноте, а проклятые улицы не кончались: все заборы да сады. Ликейцы, как тени, неслышно скользили во мраке. Нас провожал тот же самый, который принес нам
цветы. Где было грязно или острые кораллы мешали свободно ступать, он вел меня под руку, обводил мимо луж, которые, видно, знал наизусть. К несчастью, мы не туда попали, и, если б не провожатый, мы проблуждали бы целую ночь. Наконец добрались до речки, до вельбота, и вздохнули свободно, когда выехали
в открытое море.
Впрочем, если заговоришь вот хоть с этим американским кэптеном,
в синей куртке, который наступает на вас с сжатыми кулаками, с стиснутыми зубами и с зверским взглядом своих глаз,
цвета морской воды, он сейчас разожмет кулаки и начнет говорить, разумеется, о том, откуда
идет, куда, чем торгует, что выгоднее, привозить или вывозить и т. п.
Мочала или волокна —
цвета… как бы назвать его? да, светло-мочального — доставляются изнутри острова,
в тюках, и
идут прежде всего
в расческу.
Я
пошел берегом к баркасу, который ушел за мыс, почти к морю, так что пришлось
идти версты три. Вскоре ко мне присоединились барон Шлипенбах и Гошкевич, у которого
в сумке шевелилось что-то живое: уж он успел набрать всякой всячины;
в руках он нес пучок
цветов и травы.
Неточные совпадения
Послала бы // Я
в город братца-сокола: // «Мил братец! шелку, гарусу // Купи — семи
цветов, // Да гарнитуру синего!» // Я по углам бы вышила // Москву, царя с царицею, // Да Киев, да Царьград, // А посередке — солнышко, // И эту занавесочку //
В окошке бы повесила, // Авось ты загляделся бы, // Меня бы промигал!..
В течение всего его градоначальничества глуповцы не только не садились за стол без горчицы, но даже развели у себя довольно обширные горчичные плантации для удовлетворения требованиям внешней торговли."И процвела оная весь, яко крин сельный, [Крин се́льный (церковно-славянск.) — полевой
цветок.]
посылая сей горький продукт
в отдаленнейшие места державы Российской и получая взамен оного драгоценные металлы и меха".
Появлялись новые партии рабочих, которые, как
цвет папоротника, где-то таинственно нарастали, чтобы немедленно же исчезнуть
в пучине водоворота. Наконец привели и предводителя, который один
в целом городе считал себя свободным от работ, и стали толкать его
в реку. Однако предводитель
пошел не сразу, но протестовал и сослался на какие-то права.
И убедившись, что она одна, и желая застать ее врасплох, так как он не обещался быть нынче и она, верно, не думала, что он приедет пред скачками, он
пошел, придерживая саблю и осторожно шагая по песку дорожки, обсаженной
цветами, к террасе, выходившей
в сад.
На правой стороне теплой церкви,
в толпе фраков и белых галстуков, мундиров и штофов, бархата, атласа, волос,
цветов, обнаженных плеч и рук и высоких перчаток,
шел сдержанный и оживленный говор, странно отдававшийся
в высоком куполе.