Неточные совпадения
— Передача
письма к
губернатору.
Между прочим, после заявления нашего, что у нас есть
письмо к
губернатору, они спросили, отчего же мы одно
письмо привезли на четырех судах?
Баниосам, на прощанье, сказано было, что есть два
письма: одно к
губернатору, а другое выше; чтоб за первым он прислал чиновника, а другое принял сам.
Льода, выслушав, выпрямился, обратился к Посьету, который сидел подле баниосов, и объявил, что
губернатор просит прислать
письмо, адресованное собственно к нему.
Дня через три приехали опять гокейнсы, то есть один Баба и другой, по обыкновению новый, смотреть фрегат. Они пожелали видеть адмирала, объявив, что привезли ответ
губернатора на
письма от адмирала и из Петербурга. Баниосы передали, что его превосходительство «увидел
письмо с удовольствием и хорошо понял» и что постарается все исполнить. Принять адмирала он, без позволения, не смеет, но что послал уже курьера в Едо и ответ надеется получить скоро.
Не предвидя возможности посылать к вам
писем из Нагасаки, я перестал писать их и начал вести дневник. Но случай послать
письмо представляется, и я вырываю несколько листов из дневника, чем и заключу это
письмо. Сообщу вам, между прочим, о нашем свидании с нагасакским
губернатором, как оно записано у меня под 9-м сентября.
А между тем
губернатор, после первых приветствий, просил передать ему
письмо и, указывая на стоявший на столике маленький лакированный ящик, предложил положить
письмо туда.
В бумаге заключалось согласие горочью принять
письмо. Только было, на вопрос адмирала, я разинул рот отвечать, как
губернатор взял другую бумагу, таким же порядком прочел ее; тот же старик, секретарь, взял и передал ее, с теми же церемониями, Кичибе. В этой второй бумаге сказано было, что «
письмо будет принято, но что скорого ответа на него быть не может».
Весь день и вчера всю ночь писали бумаги в Петербург; не до посетителей было, между тем они приезжали опять предложить нам стать на внутренний рейд. Им сказано, что хотим стать дальше, нежели они указали. Они поехали предупредить
губернатора и завтра хотели быть с ответом. О береге все еще ни слова: выжидают, не уйдем ли. Вероятно,
губернатору велено не отводить места, пока в Едо не прочтут
письма из России и не узнают, в чем дело, в надежде, что, может быть, и на берег выходить не понадобится.
Адмирал приказал написать
губернатору, что мы подождем ответа из Едо на
письмо из России, которое, как они сами говорят, разошлось в пути с известием о смерти сиогуна.
Адмирал, между прочим, приказал прибавить в
письме, что «это событие случилось до получения первых наших бумаг и не помешало им распорядиться принятием их, также определить церемониал свидания российского полномочного с
губернатором и т. п., стало быть, не помешает и дальнейшим распоряжениям, так как ход государственных дел в такой большой империи остановиться не может, несмотря ни на какие обстоятельства.
Подите с ними! Они стали ссылаться на свои законы, обычаи. На другое утро приехал Кичибе и взял ответ к
губернатору. Только что он отвалил, явились и баниосы, а сегодня, 11 числа, они приехали сказать, что
письмо отдали, но что из Едо не получено и т. п. Потом заметили, зачем мы ездим кругом горы Паппенберга. «Так хочется», — отвечали им.
А мы велели сказать, что дадим
письма в Европу, и удивляемся, как
губернатору могла прийти в голову мысль мешать сношению двух европейских судов между собою?
Потом секретарь и баниосы начали предлагать вопросы: «Что нас заставляет идти внезапно?» — «Нечего здесь больше делать», — отвечали им. «Объяснена ли причина в
письме к
губернатору?» — «В этих бумагах объяснены мои намерения», — приказал сказать адмирал.
Неточные совпадения
В последней строке не было размера, но это, впрочем, ничего:
письмо было написано в духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не было: ни имени, ни фамилии, ни даже месяца и числа. В postscriptum [В приписке (лат.).] было только прибавлено, что его собственное сердце должно отгадать писавшую и что на бале у
губернатора, имеющем быть завтра, будет присутствовать сам оригинал.
Оказалось, что Чичиков давно уже был влюблен, и виделись они в саду при лунном свете, что
губернатор даже бы отдал за него дочку, потому что Чичиков богат, как жид, если бы причиною не была жена его, которую он бросил (откуда они узнали, что Чичиков женат, — это никому не было ведомо), и что жена, которая страдает от безнадежной любви, написала
письмо к
губернатору самое трогательное, и что Чичиков, видя, что отец и мать никогда не согласятся, решился на похищение.
— А ведь я не умылся! Как же это? Да и ничего не сделал, — прошептал он. — Хотел изложить план на бумагу и не изложил, к исправнику не написал, к
губернатору тоже, к домовому хозяину начал
письмо и не кончил, счетов не поверил и денег не выдал — утро так и пропало!
— Врешь, пиши: с двенадцатью человеками детей; оно проскользнет мимо ушей, справок наводить не станут, зато будет «натурально»…
Губернатор письмо передаст секретарю, а ты напишешь в то же время и ему, разумеется, со вложением, — тот и сделает распоряжение. Да попроси соседей: кто у тебя там?
Несмотря на неудачу в тюрьме, Нехлюдов всё в том же бодром, возбужденно-деятельном настроении поехал в канцелярию
губернатора узнать, не получена ли там бумага о помиловании Масловой. Бумаги не было, и потому Нехлюдов, вернувшись в гостиницу, поспешил тотчас же, не откладывая, написать об этом Селенину и адвокату. Окончив
письма, он взглянул на часы; было уже время ехать на обед к генералу.