Неточные совпадения
Два времени года, и то это так говорится, а в самом деле ни одного: зимой жарко, а летом знойно; а у вас там,
на «дальнем
севере», четыре сезона, и то это положено по календарю, а в самом-то деле их семь или восемь.
Далеко, кажется, уехал я, но чую еще
север смущенной душой; до меня еще доносится дыхание его зимы, вижу его колорит
на воде и небе.
Море… Здесь я в первый раз понял, что значит «синее» море, а до сих пор я знал об этом только от поэтов, в том числе и от вас. Синий цвет там, у нас,
на севере, — праздничный наряд моря. Там есть у него другие цвета, в Балтийском, например, желтый, в других морях зеленый, так называемый аквамаринный. Вот наконец я вижу и синее море, какого вы не видали никогда.
В этом климате сиеста необходима;
на севере в самый жаркий день вы легко просидите в тени, не устанете и не изнеможете, даже займетесь делом.
А где Витул, где Фаддеев? марш в воду! позвать всех коков (поваров) сюда и перекупать их!» В шестом часу, по окончании трудов и сьесты, общество плавателей выходило наверх освежиться, и тут-то широко распахивалась душа для страстных и нежных впечатлений, какими дарили нас невиданные
на севере чудеса.
Теперь
на мысе Доброй Надежды, по берегам, европейцы пустили глубоко корни; но кто хочет видеть страну и жителей в первобытной форме, тот должен проникнуть далеко внутрь края, то есть почти выехать из колонии, а это не шутка: граница отодвинулась далеко
на север и продолжает отодвигаться все далее и далее.
Правда, с
севера в иные дни несло жаром, но не таким, который нежит нервы, а духотой, паром, как из бани. Дожди иногда лились потоками, но нисколько не прохлаждали атмосферы, а только разводили сырость и мокроту. 13-го мая мы прошли в виду необитаемого острова Рождества, похожего немного фигурой
на наш Гохланд.
Всякий матрос вооружен был ножом и ананасом; за любой у нас
на севере заплатили бы от пяти до семи рублей серебром, а тут он стоит два пенса; за шиллинг давали дюжину, за испанский талер — сотню.
Еще слово: что было недоступною роскошью для немногих, то, благодаря цивилизации, делается доступным для всех:
на севере ананас стоит пять-десять рублей, здесь — грош: задача цивилизации — быстро переносить его
на север и вогнать в пятак, чтобы вы и я лакомились им.
Представьте, что из шестидесяти тысяч жителей женщин только около семисот. Европеянок, жен, дочерей консулов и других живущих по торговле лиц немного, и те, как цветы
севера, прячутся в тень, а китаянок и индианок еще меньше. Мы видели в предместьях несколько китайских противных старух; молодых почти ни одной; но зато видели несколько молодых и довольно красивых индианок. Огромные золотые серьги, кольца, серебряные браслеты
на руках и ногах бросались в глаза.
Надо было послать транспорт в Китай, за быками и живностью, а шкуну, с особыми приказаниями,
на север, к берегам Сибири.
Как они засуетились, когда попросили их убрать подальше караульные лодки от наших судов, когда вдруг вздумали и послали одно из судов в Китай, другое
на север без позволения губернатора, который привык, чтоб судно не качнулось
на японских водах без спроса, чтоб даже шлюпки европейцев не ездили по гавани!
Вспомните наши ясно-прохладные осенние дни, когда, где-нибудь в роще или длинной аллее сада, гуляешь по устланным увядшими листьями дорожкам; когда в тени так свежо, а чуть выйдешь
на солнышко, вдруг осветит и огреет оно, как летом, даже станет жарко; но лишь распахнешься, от
севера понесется такой пронзительный и приятный ветерок, что надо закрыться.
Но Кантон и Гонконг не могли не потерять отчасти своего значения с тех пор, как открылась торговля
на севере.
У нас,
на севере, велят избегать его, а здесь искать.
Но и вечером, в этом душном томлении воздуха, в этом лунном пронзительном луче, в тихо качающихся пальмах, в безмятежном покое природы, есть что-то такое, что давит мозг, шевелит нервы, тревожит воображение. Сидя по вечерам
на веранде, я чувствовал такую же тоску, как в прошлом году в Сингапуре. Наслаждаешься и страдаешь, нега и боль! Эта жаркая природа, обласкав вас страстно, напутствует сон ваш такими богатыми грезами, каких не приснится
на севере.
И все-таки не останешься жить в Маниле, все захочешь
на север, пусть там, кроме снега, не приснится ничего! Не нашим нервам выносить эти жаркие ласки и могучие излияния сил здешней природы.
И природа наша так же: в палящем дне
на севере вы уже чувствуете удушливое дыхание земли, предвещающее к ночи грозу, потоки дождя и перемену надолго.
Только мы расстались с судами, как ветер усилился и вдруг оказалось, что наша фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта. Общая тревога; далее идти было бы опасно:
на севере могли встретиться крепкие ветра, и тогда ей несдобровать. Третьего дня она вдруг треснула; поскорей убрали фок. Надо зайти в порт, а куда? В Гонконг всего бы лучше, но это значит прямо в гости к англичанам. Решили спуститься назад, к группе островов Бабуян,
на островок Камигуин, в порт Пио-Квинто, недалеко от Люсона.
Но прежде надо зайти
на Батан, дать знать шкуне, чтоб она не ждала фрегата там, а шла бы далее, к
северу. Мы все лавировали к Батану; ветер воет во всю мочь, так что я у себя не мог спать: затворишься — душно, отворишь вполовину дверь — шумит как в лесу.
Нагасаки
на этот раз смотрели как-то печально. Зелень
на холмах бледная,
на деревьях тощая, да и холодно, нужды нет, что апрель, холоднее, нежели в это время бывает даже у нас,
на севере. Мы начинаем гулять в легких пальто, а здесь еще зимний воздух, и Кичибе вчера сказал, что теплее будет не раньше как через месяц.
Корея от Японии отстоит где миль
на сто, где дальше, к
северу,
на сто семьдесят пять,
на двести, то есть
на сто семьдесят пять,
на триста и
на триста пятьдесят верст, а от Японии до Шанхая семьсот с небольшим верст.
И в самом деле вдруг перед нами к
северу вырос берег, а
на карте его нет.
По временам мы видим берег, вдоль которого идем к
северу, потом опять туман скроет его. По ночам иногда слышится визг: кто говорит — сивучата пищат, кто — тюлени. Похоже
на последнее, если только тюлени могут пищать, похоже потому, что днем иногда они целыми стаями играют у фрегата, выставляя свои головы, гоняясь точно взапуски между собою. Во всяком случае, это водяные, как и сигнальщик Феодоров полагает.
Холодно, скучно, как осенью, когда у нас,
на севере, все сжимается, когда и человек уходит в себя, надолго отказываясь от восприимчивости внешних впечатлений, и делается грустен поневоле.
«Где же вы бывали?» — спрашивал я одного из них. «В разных местах, — сказал он, — и к
северу, и к югу, за тысячу верст, за полторы, за три». — «Кто ж живет в тех местах, например к
северу?» — «Не живет никто, а кочуют якуты, тунгусы, чукчи. Ездят по этим дорогам верхом, большею частью
на одних и тех же лошадях или
на оленях. По колымскому и другим пустынным трактам есть, пожалуй, и станции, но какие расстояния между ними: верст по четыреста, небольшие — всего по двести верст!»
В этой гряде было два входа
на рейд, один узкий с
севера, другой еще уже — с юга.