Хотелось бы верно изобразить вам, где я, что вижу, но
о многом говорят чересчур много, а сказать нечего; с другого, напротив, как ни бейся, не снимешь и бледной копии, разве вы дадите взаймы вашего воображения и красок.
Неточные совпадения
Он порядочно
говорил по-французски и откровенно объяснил, что он так
много слышал и читал
о русских, что не мог превозмочь любопытства и пришел познакомиться с нами.
«Да, русские сильны:
о!
о них много-много слуху!» —
говорил он.
Что это такое? как я ни был приготовлен найти что-нибудь оригинальное, как
много ни слышал
о том, что Вампоа богат, что он живет хорошо, но то, что мы увидели, далеко превзошло ожидание. Он тотчас повел нас показать сад, которым окружена дача. Про китайские сады
говорят много хорошего и дурного.
Я не раз упомянул
о разрезывании брюха. Кажется, теперь этот обычай употребляется реже. После нашего прихода, когда правительство убедится, что и ему самому, не только подданным, придется изменить
многое у себя, конечно будут пороть брюхо еще реже. А вот пока что
говорит об этом обычае мой ученый источник, из которого я привел некоторые места в начале этого письма...
Говорят,
многие места кажутся хороши, когда
о них вспомнишь после.
Накамура, как медведь, неловко влезал на место, где сидели полномочные, сжимал, по привычке
многих японцев, руки в кулаки и опирал их
о колени, морщил лоб и
говорил с важностью.
Верно, что вам трудно
о многом говорить с добрым Матвеем Ивановичем. Он не был в наших сибирских тюрьмах и потому похож на сочинение, изданное без примечаний, — оно не полно. Надеюсь, он найдет способ добраться до Тобольска, пора бы ему уже ходить без солитера…
Иван (нахмурясь). Гм… Ты так слаб сегодня. Мне тоже нужно
о многом говорить с тобой… о детях… и ещё разное там… (Решительно.) Но — не сегодня! Завтра, Яков! Да, завтра, друг мой! (Уходит, прежде чем брат успевает сказать ему.)
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет,
о петербургском ничего нет, а
о костромских и саратовских
много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет,
говорит, в эмпиреях: барышень
много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
— Я не либерал и либералом никогда не бывал-с. Действую всегда прямо и потому даже от законов держусь в отдалении. В затруднительных случаях приказываю поискать, но требую одного: чтоб закон был старый. Новых законов не люблю-с.
Многое в них пропускается, а
о прочем и совсем не упоминается. Так я всегда
говорил, так отозвался и теперь, когда отправлялся сюда. От новых,
говорю, законов увольте, прочее же надеюсь исполнить в точности!
Но как пришло это баснословное богатство, так оно и улетучилось. Во-первых, Козырь не поладил с Домашкой Стрельчихой, которая заняла место Аленки. Во-вторых, побывав в Петербурге, Козырь стал хвастаться; князя Орлова звал Гришей, а
о Мамонове и Ермолове
говорил, что они умом коротки, что он, Козырь,"
много им насчет национальной политики толковал, да мало они поняли".
А поелику навоз производить стало всякому вольно, то и хлеба уродилось столько, что, кроме продажи, осталось даже на собственное употребление:"Не то что в других городах, — с горечью
говорит летописец, — где железные дороги [
О железных дорогах тогда и помину не было; но это один из тех безвредных анахронизмов, каких очень
много встречается в «Летописи».
Так, например, при Негодяеве упоминается
о некоем дворянском сыне Ивашке Фарафонтьеве, который был посажен на цепь за то, что
говорил хульные слова, а слова те в том состояли, что"всем-де людям в еде равная потреба настоит, и кто-де ест
много, пускай делится с тем, кто ест мало"."И, сидя на цепи, Ивашка умре", — прибавляет летописец.