Была одна минута, когда, казалось, город дрогнул под влиянием того, что происходило около Central park’а… Уезжавшие вагоны заторопились, встречные
остановились в нерешимости, перестали вертеться краны, и люди на постройке перестали ползать взад и вперед… Рабочие смотрели с любопытством и сочувствием на толпу, опрокинувшую полицию и готовую ринуться через площадь на ближайшие здания и улицы.
Он подошел к даче Мелкина и
остановился в нерешимости… Ему представлялось, как он сидит у себя в зале и читает газету, а возле него трется мальчишка с горбатым носом и играет кистями его халата; в то же время в воображение лезли подмигивающие сослуживцы и его превосходительство, фыркающее, хлопающее по животу… В душе же, рядом с царапающею совестью, сидело что-то нежное, теплое, грустное…
Задвижка щелкнула, пахнул холодный ветер, и Пашка, спотыкаясь, выбежал на двор. У него была одна мысль — бежать и бежать! Дороги он не знал, но был уверен, что если побежит, то непременно очутится дома у матери. Ночь была пасмурная, но за облаками светила луна. Пашка побежал от крыльца прямо вперед, обогнул сарай и наткнулся на пустые кусты; постояв немного и подумав, он бросился назад к больнице, обежал ее и опять
остановился в нерешимости: за больничным корпусом белели могильные кресты.
Неточные совпадения
Мать согласилась, и мы отправились. Крыжановский водил нас по городу, угощал конфетами и яблоками, и все шло превосходно, пока он не
остановился в раздумьи у какой-то невзрачной хибарки. Постояв так
в нерешимости, он сказал: «Ничего — я сейчас», и быстро нырнул
в низкую дверь. Оттуда он вышел слегка изменившимся, весело подмигнул нам и сказал:
Нилов, снимая свой узел, еще раз пристально и как будто
в нерешимости посмотрел на Матвея, но, заметив острый взгляд Дикинсона, взял узел и попрощался с судьей.
В эту самую минуту Матвей открыл глаза, и они с удивлением
остановились на Нилове, стоявшем к нему
в профиль. На лице проснувшегося проступило как будто изумление. Но, пока он протирал глаза, поезд, как всегда
в Америке, резко
остановился, и Нилов вышел на платформу. Через минуту поезд несся дальше.
«Так он и смерть встретит», — почувствовал Колесников и на одно мгновение
в нерешимости остановился.
Как часто
останавливалась она
в нерешимости, сама не зная, бежать ли ей вперед, к дому, или назад вернуться и не разлучаться более с добрыми каликами перехожими…
Отдельные кабинеты помещались
в верхнем этаже, и, взойдя наверх, Нора на минуту
остановилась — частью от усталости, частью от волнения и последней целомудренной
нерешимости. Но Менотти крепко сжал ее локоть.
В его голосе прозвучала звериная страсть и жестокое приказание бывшего акробата, когда он прошептал: