Отец мой побледнел, руки у него затряслись; он с трудом распечатал конверт, прочел первые строки, зарыдал,
опустил письмо на колени и сказал: «Матушка отчаянно больна».
Прочитав это письмо, Мари сначала побледнела, потом,
опустив письмо на колени, начала вдруг истерически рыдать.
Грушина написала своей подруге, в какой именно день
опустить письмо, — рассчитали, чтобы оно пришло в воскресенье, тогда почтальон принесет его при Передонове, и это будет лишним доказательством неподдельности письма.
Я был мрачен и утомлен; устав ходить по еще почти пустым улицам, я отправился переодеться в гостиницу. Кук ушел. На столе оставил записку, в которой перечислял места, достойные посещения этим вечером, указав, что я смогу разыскать его за тем же столом у памятника. Мне оставался час, и я употребил время с пользой, написав коротко Филатру о происшествиях в Гель-Гью. Затем я вышел и,
опустив письмо в ящик, был к семи, после заката солнца, у Биче Сениэль.
Неточные совпадения
— Я боюсь, что она сама не понимает своего положения. Она не судья, — оправляясь говорил Степан Аркадьич. — Она подавлена, именно подавлена твоим великодушием. Если она прочтет это
письмо, она не в силах будет ничего сказать, она только ниже
опустит голову.
Она подумала, подумала, потом
опустила руку в карман, достала и другое
письмо, пробежала его глазами, взяла перо, тщательно вымарала некоторые слова и строки в разных местах и подала ему.
«Какая… славная…» — подумал князь и тотчас забыл о ней. Он зашел в угол террасы, где была кушетка и пред нею столик, сел, закрыл руками лицо и просидел минут десять; вдруг торопливо и тревожно
опустил в боковой карман руку и вынул три
письма.
Опять
опустила глаза в
письмо — и что там у ней внутри за опущенными шторами? Что она скажет — что сделает через секунду? Как это узнать, вычислить, когда вся она — оттуда, из дикой, древней страны снов.
— Как вы могли украсть мое
письмо, когда я его сам своими руками
опустил в почтовый ящик?