Неточные совпадения
На ночь нас развели по разным комнатам. Но как особых комнат было только три, и
в каждой по одной
постели, то пришлось по одной
постели на двоих. Но
постели таковы, что на них могли бы
лечь и четверо. На другой день, часу
в восьмом, Ферстфельд явился за нами
в кабриолете, на паре прекрасных лошадей.
Наши еще разговаривали с Беном, когда мы пришли. Зеленый, по обыкновению, залег спать с восьми часов и проснулся только поесть винограду за ужином. Мы поужинали и
легли. Здесь было немного комнат, и те маленькие.
В каждой было по две
постели, каждая для двоих.
И с тех пор комната чтится, как святыня: она наглухо заперта, и
постель оставлена
в своем тогдашнем виде; никто не дотрогивался до нее, а я вдруг
лягу!
Я как был
в теплом пальто, так и влез на хозяйскую
постель и
лег в уголок, оставляя место кому-нибудь из товарищей, поехавших на транспорт.
«Какое наслаждение, после долгого странствования по морю,
лечь спать на берегу
в постель, которая не качается, где со столика ничего не упадет, где над вашей головой не загремит ни бизань-шкот, ни грота-брас, где ничто не шелохнется!..» — думал я… и вдруг вспомнил, что здесь землетрясения — обыкновенное, ежегодное явление. Избави Боже от такой качки!
Нет, берег, видно, нездоров мне. Пройдусь по лесу, чувствую утомление, тяжесть; вчера заснул
в лесу, на разостланном брезенте, и схватил лихорадку. Отвык совсем от берега. На фрегате,
в море лучше. Мне хорошо
в моей маленькой каюте: я привык к своему уголку, где повернуться трудно; можно только
лечь на
постели, сесть на стул, а затем сделать шаг к двери — и все тут. Привык видеть бизань-мачту, кучу снастей, а через борт море.
Он, противно своей привычке, не
лег в постель, а, заложив за спину сцепившиеся руки, принялся ходить взад и вперед по комнатам.
Когда вошел Павел Иванович в отведенную комнату для спанья и,
ложась в постель, пощупал животик свой: «Барабан! — сказал, — никакой городничий не взойдет!» Надобно же было такому стеченью обстоятельств: за стеной был кабинет хозяина.
— Вот день-то и прошел, и слава Богу! — говорили обломовцы,
ложась в постель, кряхтя и осеняя себя крестным знамением. — Прожили благополучно; дай Бог и завтра так! Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!
Неточные совпадения
Татьяна, по совету няни // Сбираясь ночью ворожить, // Тихонько приказала
в бане // На два прибора стол накрыть; // Но стало страшно вдруг Татьяне… // И я — при мысли о Светлане // Мне стало страшно — так и быть… // С Татьяной нам не ворожить. // Татьяна поясок шелковый // Сняла, разделась и
в постель //
Легла. Над нею вьется Лель, // А под подушкою пуховой // Девичье зеркало лежит. // Утихло всё. Татьяна спит.
Он снял с себя пальто, жакетку, закутался
в одеяло и
лег на
постель.
Спать он
лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком
в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил с
постели и несколько секунд стоял, закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая
в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал:
Вошел
в дом, тотчас же снова явился
в разлетайке,
в шляпе и, молча пожав руку Самгина, исчез
в сером сумраке, а Клим задумчиво прошел к себе, хотел раздеться,
лечь, но развороченная жандармом
постель внушала отвращение. Тогда он стал укладывать бумаги
в ящики стола, доказывая себе, что обыск не будет иметь никаких последствий. Но логика не могла рассеять чувства угнетения и темной подспудной тревоги.
Погасив лампу, он
лег на широкую
постель в углу комнаты, прислушиваясь к неутомимому плеску и шороху дождя, ожидая Никонову так же спокойно, как ждал жену, — и вспомнил о жене с оттенком иронии.