Неточные совпадения
Два времени
года,
и то это так говорится, а в самом деле ни одного:
зимой жарко, а
летом знойно; а у вас там, на «дальнем севере», четыре сезона,
и то это положено по календарю, а в самом-то деле их семь или восемь.
Сверх положенных, там в апреле является нежданное
лето, морит духотой, а в июне непрошеная
зима порошит иногда снегом, потом вдруг наступит зной, какому позавидуют тропики,
и все цветет
и благоухает тогда на пять минут под этими страшными лучами.
Пожалуй; но ведь это выйдет вот что: «Англия страна дикая, населена варварами, которые питаются полусырым мясом, запивая его спиртом; говорят гортанными звуками; осенью
и зимой скитаются по полям
и лесам, а
летом собираются в кучу; они угрюмы, молчаливы, мало сообщительны.
Вот я думал бежать от русской
зимы и прожить два
лета, а приходится, кажется, испытать четыре осени: русскую, которую уже пережил, английскую переживаю, в тропики придем в тамошнюю осень. А бестолочь какая: празднуешь два Рождества, русское
и английское, два Новые
года, два Крещенья. В английское Рождество была крайняя нужда в работе — своих рук недоставало: англичане
и слышать не хотят о работе в праздник. В наше Рождество англичане пришли, да совестно было заставлять работать своих.
Вот вы видите, как теперь жарко; представьте, что в Индии такая
зима; про
лето нечего
и говорить; а наши, в этот жар, с раннего утра отправятся на охоту: чем, вы думаете, они подкрепят себя перед отъездом?
Где я, о, где я, друзья мои? Куда бросила меня судьба от наших берез
и елей, от снегов
и льдов, от злой
зимы и бесхарактерного
лета? Я под экватором, под отвесными лучами солнца, на меже Индии
и Китая, в царстве вечного, беспощадно-знойного
лета. Глаз, привыкший к необозримым полям ржи, видит плантации сахара
и риса; вечнозеленая сосна сменилась неизменно зеленым бананом, кокосом; клюква
и морошка уступили место ананасам
и мангу.
Вообще
зима как-то не к лицу здешним местам, как не к лицу нашей родине
лето. Небо голубое, с тропическим колоритом, так
и млеет над головой; зелень свежа; многие цветы ни за что не соглашаются завянуть.
И всего продолжается холод один какой-нибудь месяц, много — шесть недель.
Зима не успевает воцариться
и, ничего не сделав, уходит.
Про Корею пишут, что, от сильных холодов
зимой и от сильных жаров
летом, она бесплодна
и бедна.
Первые содержат караул
и смотрят за благочинием; одного из них называют даже полицеймейстером; а вторые занимаются перевозкой пассажиров
и клади,
летом на лошадях, а
зимой на собаках.
Я узнал от смотрителя, однако ж, немного: он добавил, что там есть один каменный дом, а прочие деревянные; что есть продажа вина; что господа все хорошие
и купечество знатное; что
зимой живут в городе, а
летом на заимках (дачах), под камнем, «то есть камня никакого нет, — сказал он, — это только так называется»; что проезжих бывает мало-мало; что если мне надо ехать дальше, то чтоб я спешил, а то по Лене осенью ехать нельзя, а берегом худо
и т. п.
Приезжаете на станцию, конечно в плохую юрту, но под кров, греетесь у очага, находите
летом лошадей,
зимой оленей
и смело углубляетесь, вслед за якутом, в дикую, непроницаемую чащу леса, едете по руслу рек, горных потоков, у подошвы гор или взбираетесь на утесы по протоптанным
и — увы! где романтизм? — безопасным тропинкам.
— Я на это тебе только одно скажу: трудно поверить, чтобы человек, который, несмотря на свои шестьдесят лет,
зиму и лето ходит босой и, не снимая, носит под платьем вериги в два пуда весом и который не раз отказывался от предложений жить спокойно и на всем готовом, — трудно поверить, чтобы такой человек все это делал только из лени.
Неточные совпадения
Грозит беда великая //
И в нынешнем
году: //
Зима стояла лютая, // Весна стоит дождливая, // Давно бы сеять надобно, // А на полях — вода!
В прошлом
году,
зимой — не помню, какого числа
и месяца, — быв разбужен в ночи, отправился я, в сопровождении полицейского десятского, к градоначальнику нашему, Дементию Варламовичу,
и, пришед, застал его сидящим
и головою то в ту, то в другую сторону мерно помавающим.
Княжне Кити Щербацкой было восьмнадцать
лет. Она выезжала первую
зиму. Успехи ее в свете были больше, чем обеих ее старших сестер,
и больше, чем даже ожидала княгиня. Мало того, что юноши, танцующие на московских балах, почти все были влюблены в Кити, уже в первую
зиму представились две серьезные партии: Левин
и, тотчас же после его отъезда, граф Вронский.
Но когда в нынешнем
году, в начале
зимы, Левин приехал в Москву после
года в деревне
и увидал Щербацких, он понял, в кого из трех ему действительно суждено было влюбиться.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в
зиму, ни в
лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках
и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате,
и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах
и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим
и носи добродетель в сердце»; вечный шарк
и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост;
и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.