Неточные совпадения
По
дороге еще есть красивая каменная часовня
в полуготическом вкусе, потом,
в стороне под
горой, на берегу, выстроено несколько домиков для приезжающих на лето брать морские ванны.
Обошедши все дорожки, осмотрев каждый кустик и цветок, мы вышли опять
в аллею и потом
в улицу, которая вела
в поле и
в сады. Мы пошли по тропинке и потерялись
в садах, ничем не огороженных, и рощах.
Дорога поднималась заметно
в гору. Наконец забрались
в чащу одного сада и дошли до какой-то виллы. Мы вошли на террасу и, усталые, сели на каменные лавки. Из дома вышла мулатка, объявила, что господ ее нет дома, и по просьбе нашей принесла нам воды.
Дорогой навязавшийся нам
в проводники малаец принес нам винограду. Мы пошли назад все по садам, между огромными дубами, из рытвины
в рытвину, взобрались на пригорок и, спустившись с него, очутились
в городе. Только что мы вошли
в улицу, кто-то сказал: «Посмотрите на Столовую
гору!» Все оглянулись и остановились
в изумлении: половины
горы не было.
Если принять
в соображение, что из этих доходов платится содержание чиновников, проводятся исполинские
дороги через каменистые
горы, устроиваются порты, мосты, публичные заведения, церкви, училища и т. п., то окажется, что взимание податей равняется только крайней необходимости.
Часов
в пять пустились дальше.
Дорога некоторое время шла все по той же болотистой долине. Мы хотя и оставили назади, но не потеряли из виду Столовую и Чертову
горы. Вправо тянулись пики, идущие от Констанской
горы.
Мы переговаривались с ученой партией, указывая друг другу то на красивый пейзаж фермы, то на
гору или на выползшую на
дорогу ящерицу; спрашивали название трав, деревьев и
в свою очередь рассказывали про птиц, которых видели по
дороге, восхищались их разнообразием и красотой.
Часов
в десять утра мы приехали
в местечко Соммерсет, длинным рядом построившееся у самой
дороги, у подошвы
горы.
Взгляд не успевал ловить подробностей этой большой, широко раскинувшейся картины. Прямо лежит на отлогости
горы местечко, с своими идущими частью правильным амфитеатром, частью беспорядочно перегибающимися по холмам улицами, с утонувшими
в зелени маленькими домиками, с виноградниками, полями маиса, с близкими и дальними фермами, с бегущими во все стороны
дорогами. Налево
гора Паарль, которая, картинною разнообразностью пейзажей, яркой зеленью, не похожа на другие здешние
горы.
Он жил тут с семейством года три и каждый день, пешком и верхом, пускался
в горы, когда еще
дорога только что начиналась.
На другой день по возвращении
в Капштат мы предприняли прогулку около Львиной
горы. Точно такая же
дорога, как
в Бенсклюфе, идет по хребту Льва, начинаясь
в одной части города и оканчиваясь
в другой. Мы взяли две коляски и отправились часов
в одиннадцать утра. День начинался солнечный, безоблачный и жаркий донельзя.
Дорога шла по берегу моря мимо дач и ферм.
Там есть
горы, равные нашим высочайшим
горам, горящие пики, и
в горах — мы знаем уже — родится лучшая медь
в свете, но не знаем еще, нет ли там лучших алмазов, серебра, золота, топазов и, наконец, что
дороже золота, лучшего каменного угля, этого самого
дорогого минерала XIX столетия.
Я не видал
в Гонконге ни клочка обработанной земли, а везде срытые
горы для улиц да для
дорог, для пристаней.
Дорога пошла
в гору. Жарко. Мы сняли пальто: наши узкие костюмы, из сукна и других плотных материй, просто невозможны
в этих климатах. Каков жар должен быть летом! Хорошо еще, что ветер с моря приносит со всех сторон постоянно прохладу! А всего
в 26-м градусе широты лежат эти благословенные острова. Как не взять их под покровительство? Люди Соединенных Штатов совершенно правы, с своей стороны.
За городом
дорога пошла берегом. Я смотрел на необозримый залив, на наши суда, на озаряемые солнцем
горы, одни, поближе, пурпуровые, подальше — лиловые; самые дальние синели
в тумане небосклона. Картина впереди — еще лучше: мы мчались по большому зеленому лугу с декорацией индийских деревень, прячущихся
в тени бананов и пальм. Это одна бесконечная шпалера зелени — на бананах нежной, яркой до желтизны, на пальмах темной и жесткой.
Я понял, что меня обманули
в мою пользу, за что
в дороге потом благодарил не раз, молча сел на лошадь и молча поехал по крутой тропинке
в гору.
Он, помолчав немного, начал так: «Однажды я ехал из Буюкдерэ
в Константинополь и на минуту слез… а лошадь ушла вперед с
дороги: так я и пришел пешком, верст пятнадцать будет…» — «Ну так что ж?» — «Вот я и боялся, — заключил Тимофей, — что, пожалуй, и эти лошади уйдут, вбежавши на
гору, так чтоб не пришлось тоже идти пешком».
Горе тому, кто бы сам собой попробовал сунуться
в сторону:
дороги нет, указать ее некому.
От слободы Качуги пошла
дорога степью; с Леной я распрощался. Снегу было так мало, что он не покрыл траву; лошади паслись и щипали ее, как весной. На последней станции все
горы; но я ехал ночью и не видал Иркутска с Веселой
горы. Хотел было доехать бодро, но
в дороге сон неодолим. Какое неловкое положение ни примите, как ни сядьте, задайте себе урок не заснуть, пугайте себя всякими опасностями — и все-таки заснете и проснетесь, когда экипаж остановится у следующей станции.
Неточные совпадения
Мы тронулись
в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой
дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось,
дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала
в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала
в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Дорога идет, извиваясь между кустарниками, опускаясь
в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются синие громады Бешту, Змеиной, Железной и Лысой
горы.
Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать
дорогу, которая все еще шла
в гору, хотя уже не так круто.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы
в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться
в широком размере, всё что ни есть: и
горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на
дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Когда
дорога понеслась узким оврагом
в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам
в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась
дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз,
в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами
в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом
дорога на
гору и пошла по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались
в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом
дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку по зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?