Неточные совпадения
Глядя на то, как патриархально подают там
обед и завтрак, не верится, чтобы за это
взяли деньги: и берут их будто нехотя, по необходимости.
Он с умилением смотрел на каждого из нас, не различая, с кем уж он виделся, с кем нет, вздыхал, жалел, что уехал из России, просил
взять его с собой, а под конец
обеда, выпив несколько рюмок вина, совсем ослабел, плакал, говорил смесью разных языков, примешивая беспрестанно карашо, карашо.
«Ну, это значит быть без
обеда», — думал я, поглядывая на две гладкие, белые, совсем тупые спицы, которыми нельзя
взять ни твердого, ни мягкого кушанья. Как же и чем есть? На соседа моего Унковского, видно, нашло такое же раздумье, а может быть, заговорил и голод, только он
взял обе палочки и грустно разглядывал их. Полномочные рассмеялись и наконец решили приняться за
обед. В это время вошли опять слуги, и каждый нес на подносе серебряную ложку и вилку для нас.
За
обедом я
взял на минуту веер из рук Кавадзи посмотреть: простой, пальмового дерева, обтянутый бумажкой.
Романтики,
взяв по бутерброду, отправились с раннего утра, другие в полдень, я, с капитаном Лосевым, после
обеда, и все разбрелись по острову.
Сегодня, часу в пятом после
обеда, мы впятером поехали на берег,
взяли с собой самовар, невод и ружья. Наконец мы ступили на берег, на котором, вероятно, никогда не была нога европейца. Миссионерам сюда забираться было незачем, далеко и пусто. Броутон говорит или о другой бухте, или если и заглянул сюда, то на берег, по-видимому, не выходил, иначе бы он определил его верно.
Неточные совпадения
— Не ошибка, — живо проговорил Петр Петрович Петух, — не ошибка. Вы прежде попробуйте, каков
обед, да потом скажете: ошибка ли это? Покорнейше прошу, — сказал <он>,
взявши Чичикова под руку и вводя его во внутренние покои.
— Да-с, — прибавил купец, — у Афанасия Васильевича при всех почтенных качествах непросветительности много. Если купец почтенный, так уж он не купец, он некоторым образом есть уже негоциант. Я уж тогда должен себе
взять и ложу в театре, и дочь уж я за простого полковника — нет-с, не выдам: я за генерала, иначе я ее не выдам. Что мне полковник?
Обед мне уж должен кондитер поставлять, а не то что кухарка…
Сказав с Карлом Иванычем еще несколько слов о понижении барометра и приказав Якову не кормить собак, с тем чтобы на прощанье выехать после
обеда послушать молодых гончих, папа, против моего ожидания, послал нас учиться, утешив, однако, обещанием
взять на охоту.
Тут он
взял от меня тетрадку и начал немилосердно разбирать каждый стих и каждое слово, издеваясь надо мной самым колким образом. Я не вытерпел, вырвал из рук его мою тетрадку и сказал, что уж отроду не покажу ему своих сочинений. Швабрин посмеялся и над этой угрозою. «Посмотрим, — сказал он, — сдержишь ли ты свое слово: стихотворцам нужен слушатель, как Ивану Кузмичу графинчик водки перед
обедом. А кто эта Маша, перед которой изъясняешься в нежной страсти и в любовной напасти? Уж не Марья ль Ивановна?»
Перед концом
обеда он встал и,
взяв бокал в руки, обратился к Павлу Петровичу.