Неточные совпадения
Я оторвал один и очистил — кожа
слезает почти от прикосновения; попробовал — не понравилось мне: пресно, отчасти сладко, но вяло и приторно, вкус мучнистый, похоже немного и на картофель, и на дыню, только не так сладко, как дыня, и
без аромата или с своим собственным, каким-то грубоватым букетом.
Они одни,
без помощи; им ничего больше не остается, как удариться в
слезы и сказать: «Виноваты, мы дети!» — и, как детям, отдаться под руководство старших.
Все жители Аяна столпились около нас: все благословляли в путь. Ч. и Ф.,
без сюртуков, пошли пешком проводить нас с версту. На одном повороте за скалу Ч. сказал: «Поглядите на море: вы больше его не увидите». Я быстро оглянулся, с благодарностью, с любовью, почти со
слезами. Оно было сине, ярко сверкало на солнце серебристой чешуей. Еще минута — и скала загородила его. «Прощай, свободная стихия! в последний раз…»
Иногда, сидя одна в комнате, на своем кресле, она вдруг начинала смеяться, потом рыдать
без слез, с ней делались конвульсии, и она кричала неистовым голосом бессмысленные или ужасные слова.
И он спас ее от старика, спас от бедности, но не спас от себя. Она полюбила его не страстью, а какою-то ничем не возмутимою, ничего не боящеюся любовью,
без слез, без страданий, без жертв, потому что не понимала, что такое жертва, не понимала, как можно полюбить и опять не полюбить.
Я прямо говорю: это почти нельзя было вынести
без слез, и не от умиления, а от какого-то странного восторга: чувствовалось что-то необычайное и горячее, как та раскаленная песчаная степь со львами, в которой скиталась святая.
Неточные совпадения
Нет великой оборонушки! // Кабы знали вы да ведали, // На кого вы дочь покинули, // Что
без вас я выношу? // Ночь —
слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..
Как будто
слезы были та необходимая мазь,
без которой не могла итти успешно машина взаимного общения между двумя сестрами, — сестры после
слез разговорились не о том, что занимало их; но, и говоря о постороннем, они поняли друг друга.
— Ах, зачем я не умерла, лучше бы было! — сказала она, и
без рыданий
слезы потекли по обеим щекам; но она старалась улыбаться, чтобы не огорчить его.
Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка! он вовсе ее не заслуживает. Или это следствие того скверного, но непобедимого чувства, которое заставляет нас уничтожать сладкие заблуждения ближнего, чтоб иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты видишь, однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и, надеюсь, сумею умереть
без крика и
слез!»
И долго, будто сквозь тумана, // Она глядела им вослед… // И вот одна, одна Татьяна! // Увы! подруга стольких лет, // Ее голубка молодая, // Ее наперсница родная, // Судьбою вдаль занесена, // С ней навсегда разлучена. // Как тень она
без цели бродит, // То смотрит в опустелый сад… // Нигде, ни в чем ей нет отрад, // И облегченья не находит // Она подавленным
слезам, // И сердце рвется пополам.