Для северного глаза все было поразительно: обожженные утесы и
безмолвие пустыни, грозная безжизненность от избытка солнца и недостатка влаги и эти пальмы, вросшие в песок и безнаказанно подставляющие вечную зелень под 40° жара.
Неточные совпадения
Ужасно это вечное
безмолвие, вечное немение, вечный сон среди неизмеримой водяной
пустыни.
В
пустыне царствовало страшное
безмолвие, так что и Зеленый перестал петь.
Издалека доносится до ушей шум горных каскадов или над всем этим тяготеет такое страшное
безмолвие, что не решаешься разговором или песнью будить
пустыню, пугаясь собственного голоса.
Сначала я не видел никакого каравана… Река, утесы, тихое, незаметное движение ледохода, сетка снега, великое
безмолвие пустыни… Но ямщики читали в этом угрюмом пейзаже как в открытой книге.
— Так зачем же ты говоришь, что хочешь от меня бесед для своего научения? Какие научения могу дать я, дрянной скоморох, тебе, мужу, имевшему силу рассуждать о боге и о людях в святом
безмолвии пустыни? Господь меня не лишил совсем святейшего дара своего — разума, и я знаю разницу, какая есть между мною и тобою. Не оскорбляй же меня, старик, позволь мне омыть твои ноги и почивай на моей постели.
Неточные совпадения
Жил он в
пустыне более сорока лет, жил в строгости и тесноте великой, и столько полюбилось ему ее
безмолвие, что без слез даже говорить об ней не мог.
В своей ужасной красоте // Над мрачной степью возвышаясь, //
Безмолвием окружена, //
Пустыни сторож безымянной, // Руслану предстоит она // Громадой грозной и туманной.
Все равно, кто пустил этот дым — одинокий ли старатель, заблудившийся ли охотник, скитский ли старец: вам дорога именно эта синяя струйка, потому что около огня греется ваш брат-человек, и зеленая суровая
пустыня больше не пугает вас своим торжественным
безмолвием.
— Что ж рассказать-то? Старость, дряхлость пришла, стало не под силу в
пустыне жить. К нам в обитель пришел, пятнадцать зим у нас пребывал. На летнее время, с Пасхи до Покрова, иной год и до Казанской, в леса удалялся, а где там подвизался, никто не ведал.
Безмолвие на себя возложил, в последние десять лет никто от него слова не слыхивал. И на правиле стоя в молчании, когда молился, губами даже не шевелил.