На некоторое время свобода, шумные сборища, беспечная жизнь заставили его забыть Юлию и тоску. Но все одно да одно, обеды у рестораторов, те же лица с мутными глазами; ежедневно все тот же глупый и пьяный бред собеседников и, вдобавок к этому, еще постоянно расстроенный желудок: нет, это не по нем.
Слабый организм тела и душа Александра, настроенная на грустный, элегический тон, не вынесли этих забав.
Последние не могли не заметить перемены, происшедшей с примерной воспитанницей, но относили это к болезненным проявлениям
слабого организма княжны и смотрели сквозь пальцы на выходки Нины.
Иван Павлович следил за ней тревожным взглядом. Он один из окружающих ее понимал страшную опасность, в которой она находится, видел быстрое развитие ее внутренних, нравственных страданий, в таких резких формах отражающихся на ее и без того
слабом организме. Он чуял приближающуюся беду и оставался бессильным, немым зрителем угасающей юной, дорогой для него жизни.
Это обстоятельство, как приведенное письмо, доказывает, что «закаливание» Суворовым своего
слабого организма было им достигнуто лишь в продолжении многих лет и, конечно, нелегко. Болезнь, однако, не мешала ему заниматься обучением полка: он все время был на ногах и никогда не позволял себе даже излишнего против назначенного отдохновения.
Неточные совпадения
Умирала она частию от небрежного воспитания, от небрежного присмотра, от проведенного, в скудности и тесноте, болезненного детства, от попавшей в ее
организм наследственной капли яда, развившегося в смертельный недуг, оттого, наконец, что все эти «так надо» хотя не встречали ни воплей, ни раздражения с ее стороны, а всё же ложились на
слабую молодую грудь и подтачивали ее.
Холостые люди, по его мнению, были те же фагоциты, назначение которых состояло в помощи
слабым, больным частям
организма.
— Конечно, мой милый. Мы говорили, отчего до сих пор факты истории так противоречат выводу, который слишком вероятен по наблюдениям над частною жизнью и над устройством
организма. Женщина играла до сих пор такую ничтожную роль в умственной жизни потому, что господство насилия отнимало у ней и средства к развитию, и мотивы стремиться к развитию. Это объяснение достаточное. Но вот другой такой же случай. По размеру физической силы,
организм женщины гораздо
слабее; но ведь
организм ее крепче, — да?
Допустим, однако ж, что жизнь какого-нибудь простеца не настолько интересна, чтоб вникать в нее и сожалеть о ней. Ведь простец — это незаметная тля, которую высший
организм ежемгновенно давит ногой, даже не сознавая, что он что-нибудь давит! Пусть так! Пусть гибнет простец жертвою недоумений! Пусть осуществляется на нем великий закон борьбы за существование, в силу которого крепкий приобретает еще большую крепость, а
слабый без разговоров отметается за пределы жизни!
Чем ниже
организм, тем он менее чувствителен и тем
слабее отвечает на раздражение, и чем выше, тем он восприимчивее и энергичнее реагирует на действительность.