Неточные совпадения
И в этот день, когда граф уже ушел, Александр старался улучить минуту, чтобы поговорить с Наденькой наедине. Чего он не делал? Взял
книгу, которою она, бывало, вызывала его в сад
от матери, показал ей и пошел
к берегу, думая: вот сейчас прибежит. Ждал, ждал — нейдет. Он воротился в комнату. Она сама читала
книгу и не взглянула на него. Он сел подле нее. Она не поднимала глаз, потом спросила бегло, мимоходом, занимается ли он литературой, не вышло ли чего-нибудь нового? О прошлом ни слова.
Свежий ветерок врывался сквозь чугунную решетку в окно и то приподнимал ткань на престоле, то играл сединами священника, или перевертывал лист
книги и тушил свечу. Шаги священника и дьячка громко раздавались по каменному полу в пустой церкви; голоса их уныло разносились по сводам. Вверху, в куполе, звучно кричали галки и чирикали воробьи, перелетавшие
от одного окна
к другому, и шум крыльев их и звон колоколов заглушали иногда службу…
Неточные совпадения
― Да вот написал почти
книгу об естественных условиях рабочего в отношении
к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его
от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
Характера он был больше молчаливого, чем разговорчивого; имел даже благородное побуждение
к просвещению, то есть чтению
книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, — он всё читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и
от нее бы не отказался.
Друг. Нельзя ли для прогулок // Подальше выбрать закоулок? // А ты, сударыня, чуть из постели прыг, // С мужчиной! с молодым! — Занятье для девицы! // Всю ночь читает небылицы, // И вот плоды
от этих
книг! // А всё Кузнецкий мост, и вечные французы, // Оттуда моды
к нам, и авторы, и музы: // Губители карманов и сердец! // Когда избавит нас творец //
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок! // И книжных и бисквитных лавок! —
А Базаров, часа два спустя, вернулся
к себе в спальню с мокрыми
от росы сапогами, взъерошенный и угрюмый. Он застал Аркадия за письменным столом, с
книгой в руках, в застегнутом доверху сюртуке.
— Когда роешься в
книгах — время течет незаметно, и вот я опоздал домой
к чаю, — говорил он, выйдя на улицу, морщась
от солнца. В разбухшей, измятой шляпе, в пальто, слишком широком и длинном для него, он был похож на банкрота купца, который долго сидел в тюрьме и только что вышел оттуда. Он шагал важно, как гусь, держа руки в карманах, длинные рукава пальто смялись глубокими складками. Рыжие щеки Томилина сыто округлились, голос звучал уверенно, и в словах его Клим слышал строгость наставника.