Неточные совпадения
— Пиши, пиши: «Но мы
начинаем привыкать друг к другу. Он даже говорит, что можно и совсем обойтись без
любви. Он не сидит со мной, обнявшись, с утра до вечера, потому что это вовсе не нужно, да ему и некогда». «Враг искренних излияний», — это можно оставить: это хорошо. Написал?
— Да неужели ты от
любви так похудел? Какой срам! Нет: ты был болен, а теперь
начинаешь выздоравливать, да и пора! шутка ли, года полтора тянется глупость. Еще немного, так, пожалуй, и я бы поверил неизменной и вечной
любви.
— Я? О! —
начал Александр, возводя взоры к небу, — я бы посвятил всю жизнь ей, я бы лежал у ног ее. Смотреть ей в глаза было бы высшим счастьем. Каждое слово ее было бы мне законом. Я бы пел ее красоту, нашу
любовь, природу...
«Да, — сказал я, — люди обокрали мою душу…» Тут я заговорил о моей
любви, о мучениях, о душевной пустоте… я
начал было увлекаться и думал, что повесть моих страданий растопит ледяную кору, что еще в глазах его не высохли слезы…
Эта женщина поддалась чувству без борьбы, без усилий, без препятствий, как жертва: слабая, бесхарактерная женщина! осчастливила своей
любовью первого, кто попался; не будь меня, она полюбила бы точно так же Суркова, и уже
начала любить: да! как она ни защищайся — я видел! приди кто-нибудь побойчее и поискуснее меня, она отдалась бы тому… это просто безнравственно!
— Про тебя уж
начинают поговаривать, что ты того… этак… тронулся от
любви, делаешь бог знает что, водишься с какими-то чудаками… Я бы для одного этого пошел.
Оттого и говорят, что между мужчиной и женщиной нет и не может быть дружбы, что называемое дружбой между ними — есть не что иное, как или
начало, или остатки
любви, или, наконец, самая
любовь.
— Вы растолковали мне, — говорил Александр, — теорию
любви, обманов, измен, охлаждений… зачем? я знал все это прежде, нежели
начал любить; а любя, я уж анализировал
любовь, как ученик анатомирует тело под руководством профессора и вместо красоты форм видит только мускулы, нервы…
Муж и жена в обществе суть два гражданина, делающие договор, в законе утвержденный, которым обещеваются прежде всего на взаимное чувств услаждение (да не дерзнет здесь никто оспорить первейшего закона сожития и основания брачного союза,
начало любви непорочнейшия и твердый камень основания супружнего согласия), обещеваются жить вместе, общее иметь стяжание, возращать плоды своея горячности и, дабы жить мирно, друг друга не уязвлять.
В пьесе, которая застает Катерину уже с
началом любви к Борису Григорьевичу, все еще видны последние, отчаянные усилия Катерины — сделать себе милым своего мужа.
Неточные совпадения
Появление Левина в
начале зимы, его частые посещения и явная
любовь к Кити были поводом к первым серьезным разговорам между родителями Кити о ее будущности и к спорам между князем и княгинею.
Это была сухая, желтая, с черными блестящими глазами, болезненная и нервная женщина. Она любила Кити, и
любовь ее к ней, как и всегда
любовь замужних к девушкам, выражалась в желании выдать Кити по своему идеалу счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в
начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло в том, чтобы шутить над ним.
— Нисколько, — сказал он, — позволь. Ты не можешь видеть своего положения, как я. Позволь мне сказать откровенно свое мнение. — Опять он осторожно улыбнулся своею миндальною улыбкой. — Я
начну сначала: ты вышла замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя. Ты вышла замуж без
любви или не зная
любви. Это была ошибка, положим.
Аннушка была, очевидно, очень рада приезду барыни и без умолку разговаривала. Долли заметила, что ей хотелось высказать свое мнение насчет положения барыни, в особенности насчет
любви и преданности графа к Анне Аркадьевне, но Долли старательно останавливала ее, как только та
начинала говорить об этом.
— Но, друг мой, не отдавайтесь этому чувству, о котором вы говорили — стыдиться того, что есть высшая высота христианина: кто унижает себя, тот возвысится. И благодарить меня вы не можете. Надо благодарить Его и просить Его о помощи. В Нем одном мы найдем спокойствие, утешение, спасение и
любовь, — сказала она и, подняв глаза к небу,
начала молиться, как понял Алексей Александрович по ее молчанию.