Неточные совпадения
— Провести вечер с удовольствием! Да знаете что: пойдемте в баню, славно проведем! Я всякий раз, как соскучусь,
иду туда — и любо;
пойдешь часов в шесть, а выйдешь в двенадцать, и погреешься, и
тело почешешь, а иногда и знакомство приятное сведешь: придет духовное лицо, либо купец, либо офицер; заведут речь
о торговле, что ли, или
о преставлении света… и не вышел бы! а всего по шести гривен с человека! Не знают, где вечер провести!
Артист поднял смычок и — все мгновенно смолкло. Заколебавшаяся толпа слилась опять в одно неподвижное
тело. Потекли другие звуки, величавые, торжественные; от этих звуков спина слушателя выпрямлялась, голова поднималась, нос вздергивался выше: они пробуждали в сердце гордость, рождали мечты
о славе. Оркестр начал глухо вторить, как будто отдаленный гул толпы, как народная молва…
Неточные совпадения
Ездили на рослых лошадях необыкновенно большие всадники в
шлемах и латах; однообразно круглые лица их казались каменными;
тела, от головы до ног, напоминали
о самоварах, а ноги были лишние для всадников.
Я познакомился с ним однажды утром,
идя на ярмарку; он стаскивал у ворот дома с пролетки извозчика бесчувственно пьяную девицу; схватив ее за ноги в сбившихся чулках, обнажив до пояса, он бесстыдно дергал ее, ухая и смеясь, плевал на
тело ей, а она, съезжая толчками с пролетки, измятая, слепая, с открытым ртом, закинув за голову мягкие и словно вывихнутые руки, стукалась спиною, затылком и синим лицом
о сиденье пролетки,
о подножку, наконец упала на мостовую, ударившись головою
о камни.
Она звала его к себе памятью
о теле её, он
пошёл к ней утром, зная, что муж её на базаре, дорогой подбирал в памяти ласковые, нежные слова, вспоминал их много, но увидал её и не сказал ни одного, чувствуя, что ей это не нужно, а ему не сказать их без насилия над собою.
Она тарахтела и взвизгивала при малейшем движении; ей угрюмо вторило ведро, привязанное к ее задку, и по одним этим звукам да по жалким кожаным тряпочкам, болтавшимся на ее облезлом
теле, можно было судить
о ее ветхости и готовности
идти в слом.
И вот, в час веселья, разгула, гордых воспоминаний
о битвах и победах, в шуме музыки и народных игр пред палаткой царя, где прыгали бесчисленные пестрые шуты, боролись силачи, изгибались канатные плясуны, заставляя думать, что в их
телах нет костей, состязаясь в ловкости убивать, фехтовали воины и
шло представление со слонами, которых окрасили в красный и зеленый цвета, сделав этим одних — ужасными и смешными — других, — в этот час радости людей Тимура, пьяных от страха пред ним, от гордости
славой его, от усталости побед, и вина, и кумыса, — в этот безумный час, вдруг, сквозь шум, как молния сквозь тучу, до ушей победителя Баязета-султана [Баязет-султан — Боязид 1, по прозвищу Йылдырым — «Молния» (1347–1402).