Неточные совпадения
— Я не столько для себя самой, сколько для тебя же отговариваю. Зачем ты едешь? Искать счастья? Да разве тебе здесь нехорошо? разве мать день-деньской не думает о том, как бы угодить всем твоим прихотям? Конечно, ты в таких летах, что одни материнские угождения не составляют счастья; да я и не требую этого. Ну, погляди вокруг себя: все смотрят тебе в глаза. А дочка Марьи Карповны, Сонюшка? Что… покраснел? Как она,
моя голубушка — дай бог ей здоровья — любит тебя: слышь, третью ночь не спит!
Вишь, нынче какая память у меня… да! блюди посты,
мой друг: это великое
дело!
Впрочем, это не
мое дело.
— Но ведь вы одни у меня, дядюшка, близкие: с кем же мне
разделить этот избыток чувств? а вы без милосердия вонзаете свой анатомический нож в самые тайные изгибы
моего сердца.
— Не все мужья одинаковы,
мой милый: одни очень равнодушны к своим женам, не обращают внимания на то, что делается вокруг них, и не хотят заметить; другие из самолюбия и хотели бы, да плохи: не умеют взяться за
дело.
— Это уж не
мое, а их
дело. Я тоже не раз терял таких товарищей, да вот не умер от того. Так ты будешь завтра?
«Пора, мол, мать
моя: скоро двенадцать часов, что это с тобой?» Я ведь целый
день за ней, как нянька.
— Да, вы не ошиблись! — продолжал он, — рассудок
мой угасает с каждым
днем… Можно ли так коварно, неблагодарно поступить с человеком, который любил вас больше всего на свете, который все забыл для вас, все… думал скоро быть счастливым навсегда, а вы…
«Ты еще все, говорит, такой же мечтатель!» — потом вдруг переменил разговор, как будто считая его пустяками, и начал серьезно расспрашивать меня о
моих делах, о надеждах на будущее, о карьере, как дядюшка.
Я хотел испытать в последний раз, привязался к вопросу его о
моих делах и начал рассказывать о том, как поступили со мной.
— Нагоняй? изволь, это
мое дело.
— Все еще не понимаешь! А затем,
мой милый, что он сначала будет с ума сходить от ревности и досады, потом охладеет. Это у него скоро следует одно за другим. Он самолюбив до глупости. Квартира тогда не понадобится, капитал останется цел, заводские
дела пойдут своим чередом… ну, понимаешь? Уж это в пятый раз я с ним играю шутку: прежде, бывало, когда был холостой и помоложе, сам, а не то кого-нибудь из приятелей подошлю.
Вот я говорю Суркову: «Спасибо, милый, что ты принимаешь участие в
моем племяннике; очень, очень благодарен тебе… только не преувеличиваешь ли ты
дела?
Я хочу так остаться, как есть: разве я не вправе избрать себе занятие, ниже ли оно
моих способностей, или нет — что нужды? если я делаю
дело добросовестно — я исполняю свой долг.
— Все вы хороши на словах! — сказала Анна Павловна. — А как
дело делать, так вас тут нет! Видно, хорошо смотрел за барином: допустил до того, что он, голубчик
мой, здоровье потерял! Смотрел ты! Вот ты увидишь у меня…
— Нет, — сказал он, —
моя карьера кончена!
Дело сделано: судьба не велит идти дальше… пусть! — Он махнул рукой.
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница!
Дела мои принудили меня жить несколько лет в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь в Москве, прожив несколько лет в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
Потому что знаю: пусть только
дела мои пойдут похуже, да я всех впутаю в свое — и губернатора, и вице-губернатора, и полицеймейстера, и казначея, — всех запутаю.
Дай оглянусь. Простите ж, сени, // Где
дни мои текли в глуши, // Исполнены страстей и лени // И снов задумчивой души. // А ты, младое вдохновенье, // Волнуй мое воображенье, // Дремоту сердца оживляй, // В мой угол чаще прилетай, // Не дай остыть душе поэта, // Ожесточиться, очерстветь // И наконец окаменеть // В мертвящем упоенье света, // В сем омуте, где с вами я // Купаюсь, милые друзья!
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь
мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа
моя жаждет просвещения.
Добчинский.
Дело очень тонкого свойства-с: старший-то сын
мой, изволите видеть, рожден мною еще до брака.
Городничий. Ах, боже
мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова поговорить о
деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Да я-то знаю — годится или не годится; это
мое дело, мошенник такой!
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать
моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».