Неточные совпадения
—
А! вот
что!
Что ж, ты наймешь бельэтаж на Невском проспекте, заведешь карету, составишь большой круг знакомства, откроешь у себя дни?
—
Что ж! если есть способности, так он пойдет здесь… ведь и вы не с большего начали,
а вот, слава богу…
Зато нынче порядочный писатель и живет порядочно, не мерзнет и не умирает с голода на чердаке, хоть за ним и не бегают по улицам и не указывают на него пальцами, как на шута; поняли,
что поэт не небожитель,
а человек: так же глядит, ходит, думает и делает глупости, как другие:
чего ж тут смотреть?..
—
А!
что ж редактор лжет? Он третьего дня сказал мне,
что ты ничего не делаешь — прямой журналист! Я
ж его, при встрече, отделаю…
— Так
что ж ты таким полководцем смотришь? Если нет, так не мешай мне,
а вот лучше сядь да напиши в Москву, к купцу Дубасову, о скорейшей высылке остальных денег. Прочти его письмо: где оно? вот.
— Ох, нет! Я предчувствую,
что ты еще много кое-чего перебьешь у меня. Но это бы все ничего: любовь любовью; никто не мешает тебе; не нами заведено заниматься особенно прилежно любовью в твои лета, но, однако
ж, не до такой степени, чтобы бросать дело; любовь любовью,
а дело делом…
— Но
что ж за жизнь! — начал Александр, — не забыться,
а все думать, думать… нет, я чувствую,
что это не так! Я хочу жить без вашего холодного анализа, не думая о том, ожидает ли меня впереди беда, опасность, или нет — все равно!.. Зачем я буду думать заранее и отравлять…
—
А где
ж ягоды,
что ты приготовила для Александра Федорыча? — спросила мать.
—
Что ж это с вами?
А я все жду да жду, думаю:
что ж это значит, и сам не едет и книжек французских не везет? Помните, вы обещали что-то: «Peau de chagrin», [«Шагреневая кожа» (1831) — роман Оноре Бальзака (1799–1850)]
что ли? Жду, жду — нет! разлюбил, думаю, Александр Федорыч нас, право разлюбил.
— Вот то-то молодые люди! все ничего, все до поры до времени,
а там и спохватятся, как время уйдет!
Что ж вам, ломит,
что ли, ноет или режет?
— Начнем с графа: положим, он примет твой вызов, положим даже,
что ты найдешь дурака свидетеля —
что ж из этого? Граф убьет тебя, как муху,
а после над тобой же все будут смеяться; хорошо мщение!
А ты ведь не этого хочешь: тебе бы вон хотелось истребить графа.
— Ну так воля твоя, — он решит в его пользу. Граф, говорят, в пятнадцати шагах пулю в пулю так и сажает,
а для тебя, как нарочно, и промахнется! Положим даже,
что суд божий и попустил бы такую неловкость и несправедливость: ты бы как-нибудь ненарочно и убил его —
что ж толку? разве ты этим воротил бы любовь красавицы? Нет, она бы тебя возненавидела, да притом тебя бы отдали в солдаты…
А главное, ты бы на другой же день стал рвать на себе волосы с отчаяния и тотчас охладел бы к своей возлюбленной…
— Надеюсь, это не дурно: лучше,
чем выскочить из колеи, бухнуть в ров, как ты теперь, и не уметь встать на ноги. Пар! пар! да пар-то, вот видишь, делает человеку честь. В этой выдумке присутствует начало, которое нас с тобой делает людьми,
а умереть с горя может и животное. Были примеры,
что собаки умирали на могиле господ своих или задыхались от радости после долгой разлуки.
Что ж это за заслуга?
А ты думал: ты особое существо, высшего разряда, необыкновенный человек…
«
Что это за мистификация, мой любезнейший Петр Иваныч? Вы пишете повести! Да кто
ж вам поверит? И вы думали обморочить меня, старого воробья!
А если б,
чего боже сохрани, это была правда, если б вы оторвали на время ваше перо от дорогих, в буквальном смысле, строк, из которых каждая, конечно, не один червонец стоит, и перестав выводить почтенные итоги, произвели бы лежащую передо мною повесть, то я и тогда сказал бы вам,
что хрупкие произведения вашего завода гораздо прочнее этого творения…»
— Аминь! — примолвил дядя, положив ему руки на плечи. — Ну, Александр, советую тебе не медлить: сейчас же напиши к Ивану Иванычу, чтобы прислал тебе работу в отделение сельского хозяйства. Ты по горячим следам, после всех глупостей, теперь напишешь преумную вещь.
А он все заговаривает: «
Что ж, говорит, ваш племянник…»
— Там, где точно есть нелепости, ты их делаешь очень важно,
а где дело просто и естественно — это у тебя нелепости.
Что ж тут нелепого? Разбери, как нелепа сама любовь: игра крови, самолюбие… Да
что толковать с тобой: ведь ты все еще веришь в неизбежное назначение кого любить, в симпатию душ!
— Господи помилуй!
что ж из этого будет? Все люди как люди, только ты один бог знает на кого похож!
А мне-то бы радость какая! привел бы бог понянчить внучат. Право, женись на ней; ты ее полюбишь…
— Ты и так живешь взаперти, — сказал он, помолчав, —
а когда к нам перестанут собираться приятели по пятницам, ты будешь совершенно в пустыне. Впрочем, изволь; ты желаешь этого — будет исполнено.
Что ж ты станешь делать?
Неточные совпадения
Хлестаков.
А мне нравится здешний городок. Конечно, не так многолюдно — ну
что ж? Ведь это не столица. Не правда ли, ведь это не столица?
Анна Андреевна. Где
ж, где
ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)
А все ты,
а всё за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда?
Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Хлестаков. Да
что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако
ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое,
а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь,
что у меня нет ни копейки.
Лука Лукич.
Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца,
а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Хлестаков.
А, да! Земляника. И
что ж, скажите, пожалуйста, есть у вас детки?