Цитаты со словом «повестить»
— Чего ты хочешь позавтракать: чайку прежде или кофейку? Я
велела сделать и битое мясо со сметаной на сковороде — чего хочешь?
— Вот до чего договорились, — перервал он, —
велите скорей подавать что там у вас есть: яичница, что ли? Забыть вас! Как могли вы подумать? Бог накажет меня…
— Слава богу. Я к вам
веду благословение божие: за мной следом идет батюшка. А слышали ли, сударыня: наш-то Семен Архипыч?..
— Барыня
велела; мне что за дело, хоть брось! вишь, черти какие!
— Сядьте, сядьте все! —
повелевал Антон Иваныч, — извольте сесть, Александр Федорыч! и ты, Евсей, сядь. Сядь же, сядь! — И сам боком, на секунду, едва присел на стул. — Ну, теперь с богом!
У вас встают и ложатся по солнцу, едят, пьют, когда
велит природа; холодно, так наденут себе шапку с наушниками, да и знать ничего не хотят; светло — так день, темно — так ночь.
Он крал время у сна, у службы и писал и стихи, и
повести, и исторические очерки, и биографии.
Он или бросает на нее взоры оскорбительных желаний, или холодно осматривает ее с головы до ног, а сам думает, кажется: «Хороша ты, да, чай, с блажью в голове: любовь да розы, — я уйму эту дурь, это — глупости! у меня полно вздыхать да мечтать, а
веди себя пристойно», или еще хуже — мечтает об ее имении.
— За тех, кого они любят, кто еще не утратил блеска юношеской красоты, в ком и в голове и в сердце — всюду заметно присутствие жизни, в глазах не угас еще блеск, на щеках не остыл румянец, не пропала свежесть — признаки здоровья; кто бы не истощенной рукой
повел по пути жизни прекрасную подругу, а принес бы ей в дар сердце, полное любви к ней, способное понять и разделить ее чувства, когда права природы…
Марья Михайловна, маменька Надежды Александровны, была одна из тех добрых и нехитрых матерей, которые находят прекрасным все, что ни делают детки. Марья Михайловна
велит, например, заложить коляску.
В походке, взгляде, во всем обращении Александра было что-то торжественное, таинственное. Он
вел себя с другими, как богатый капиталист на бирже с мелкими купцами, скромно и с достоинством, думая про себя: «Жалкие! кто из вас обладает таким сокровищем, как я? кто так умеет чувствовать? чья могучая душа…» — и проч.
«Наедине с собою только, — писал он в какой-то
повести, — человек видит себя как в зеркале; тогда только научается он верить в человеческое величие и достоинство.
А дядя был все тот же: он ни о чем не расспрашивал племянника, не замечал или не хотел заметить его проделок. Видя, что положение Александра не изменяется, что он
ведет прежний образ жизни, не просит у него денег, он стал с ним ласков по-прежнему и слегка упрекал, что редко бывает у него.
В изящной прозе он был менее счастлив. Он написал комедию, две
повести, какой-то очерк и путешествие куда-то. Деятельность его была изумительна, бумага так и горела под пером. Комедию и одну повесть сначала показал дяде и просил сказать, годится ли? Дядя прочитал на выдержку несколько страниц и отослал назад, написав сверху: «Годится для… перегородки!»
Александр взбесился и отослал в журнал, но ему возвратили и то и другое. В двух местах на полях комедии отмечено было карандашом: «Недурно» — и только. В
повести часто встречались следующие отметки: «Слабо, неверно, незрело, вяло, неразвито» и проч., а в конце сказано было: «Вообще заметно незнание сердца, излишняя пылкость, неестественность, все на ходулях, нигде не видно человека… герой уродлив… таких людей не бывает… к напечатанию неудобно! Впрочем, автор, кажется, не без дарования, надо трудиться!..»
Он, в подтверждение чистоты исповедуемого им учения об изящном, призывал тень Байрона, ссылался на Гете и на Шиллера. Героем, возможным в драме или в
повести, он воображал не иначе как какого-нибудь корсара или великого поэта, артиста и заставлял их действовать и чувствовать по-своему.
В одной
повести местом действия избрал он Америку; обстановка была роскошная; американская природа, горы, и среди всего этого изгнанник, похитивший свою возлюбленную.
Целый мир забыл их; они любовались собой да природой, и когда пришла
весть о прощении и возможность возвратиться на родину, они отказались.
Как казалась ему хороша эта
повесть! с каким восторгом читал он ее в зимние вечера Наденьке! как жадно она внимала ему! — и не принять этой повести!
Об этой неудаче он ни полслова Наденьке; проглотил обиду молча — и концы в воду. «Что же
повесть, — спрашивала она, — напечатали?» — «Нет! — говорил он, — нельзя; там много такого, что у нас покажется дико и странно…»
Адуев не совсем покойно вошел в залу. Что за граф? Как с ним
вести себя? каков он в обращении? горд? небрежен? Вошел. Граф первый встал и вежливо поклонился. Александр отвечал принужденным и неловким поклоном. Хозяйка представила их друг другу. Граф почему-то не нравился ему; а он был прекрасный мужчина: высокий, стройный блондин, с большими выразительными глазами, с приятной улыбкой. В манерах простота, изящество, какая-то мягкость. Он, кажется, расположил бы к себе всякого, но Адуева не расположил.
«А! она хочет вознаградить меня за временную, невольную небрежность, — думал он, — не она, а я виноват: как можно было так непростительно
вести себя? этим только вооружишь против себя; чужой человек, новое знакомство… очень натурально, что она, как хозяйка… А! вон выходит из-за куста с узенькой тропинки, идет к решетке, тут остановится и будет ждать…»
— Да, — сказал он, воротясь, — к чему это вас
поведет? Граф на вас не женится: какие у него намерения?..
— Спроси, — сказал он вошедшему камердинеру, — что там есть поужинать, да
вели достать бутылку лафиту, за зеленой печатью.
— Дядюшка! вы не в таком расположении духа, чтоб слушать печальную
повесть моего горя, — сказал Александр, взявши шляпу, — я лучше приду завтра…
— Оспоривать с дубиной в руках! — перебил дядя, — мы не в киргизской степи. В образованном мире есть другое орудие. За это надо было взяться вовремя и иначе,
вести с графом дуэль другого рода, в глазах твоей красавицы.
Ты, как я вижу, ничего не смыслишь в сердечных тайнах, оттого твои любовные дела и
повести так плохи.
Учреди постоянный контроль без всякой тирании… да искусно, незаметно от нее и
веди ее желаемым путем…
— Только надо иначе
повести дело, — прибавил он, — прежняя метода ни к черту не годится. Теперь надо…
«Да, — сказал я, — люди обокрали мою душу…» Тут я заговорил о моей любви, о мучениях, о душевной пустоте… я начал было увлекаться и думал, что
повесть моих страданий растопит ледяную кору, что еще в глазах его не высохли слезы…
— Хорошо. Стало быть, тебе известно, что она живет, дышит только тобою, что всякая твоя радость и горе — радость и горе для нее. Она теперь время считает не месяцами, не неделями, а
вестями о тебе и от тебя… Скажи-ка, давно ли ты писал к ней?
— Написать
повесть или что-нибудь…
Иногда угасшая любовь придет на память, он взволнуется — и за перо: и напишет трогательную элегию. В другой раз желчь хлынет к сердцу и поднимет со дна недавно бушевавшую там ненависть и презрение к людям, — смотришь — и родится несколько энергических стихов. В то же время он обдумывал и писал
повесть. Он потратил на нее много размышления, чувства, материального труда и около полугода времени. Вот наконец повесть готова, пересмотрена и переписана набело. Тетка была в восхищении.
В этой
повести действие происходило уже не в Америке, а где-то в тамбовской деревне. Действующие лица были обыкновенные люди: клеветники, лжецы и всякого рода изверги — во фраках, изменницы в корсетах и в шляпках. Все было прилично, на своих местах.
— Постой! постой! — закричала жена, — что ж ты ничего не скажешь о
повести?
— Это из рук вон, Петр Иваныч! — начала жена чуть не со слезами. — Ты хоть что-нибудь скажи. Я видала, что ты в знак одобрения качал головой, стало быть, тебе понравилось. Только по упрямству не хочешь сознаться. Как сознаться, что нам нравится
повесть! мы слишком умны для этого. Признайся, что хорошо.
— Я качал головой потому, что и из этой
повести видно, что Александр умен, но он неумно сделал, что написал ее.
— Послушай: ведь ты мне не веришь, нечего и спорить; изберем лучше посредника. Я даже вот что сделаю, чтоб кончить это между нами однажды навсегда: я назовусь автором этой
повести и отошлю ее к моему приятелю, сотруднику журнала: посмотрим, что он скажет. Ты его знаешь и, вероятно, положишься на его суд. Он человек опытный.
«Я, на старости лет, пустился в авторство, — писал он, — что делать: хочется прославиться, взять и тут, — с ума сошел! Вот я и произвел прилагаемую при сем
повесть. Просмотрите ее, и если годится, то напечатайте в вашем журнале, разумеется, за деньги: вы знаете, я даром работать не люблю. Вы удивитесь и не поверите, но я позволяю вам даже подписать мою фамилию, стало быть, не лгу».
Уверенный в благоприятном отзыве о
повести, Александр покойно ожидал ответа. Он даже радовался, что дядя упомянул в записке о деньгах.
«Что это за мистификация, мой любезнейший Петр Иваныч? Вы пишете
повести! Да кто ж вам поверит? И вы думали обморочить меня, старого воробья! А если б, чего боже сохрани, это была правда, если б вы оторвали на время ваше перо от дорогих, в буквальном смысле, строк, из которых каждая, конечно, не один червонец стоит, и перестав выводить почтенные итоги, произвели бы лежащую передо мною повесть, то я и тогда сказал бы вам, что хрупкие произведения вашего завода гораздо прочнее этого творения…»
«Принимая участие в авторе
повести, вы, вероятно, хотите знать мое мнение. Вот оно. Автор должен быть молодой человек. Он не глуп, но что-то не путем сердит на весь мир. В каком озлобленном, ожесточенном духе пишет он! Верно, разочарованный. О, боже! когда переведется этот народ? Как жаль, что от фальшивого взгляда на жизнь гибнет у нас много дарований в пустых, бесплодных мечтах, в напрасных стремлениях к тому, к чему они не призваны».
«Это печальное направление душевных способностей, — читал Александр, — обнаруживается в каждой строке присланной вами
повести.
Этот недостаток сильно преобладает в
повести.
У Александра опустились руки. Он молча, как человек, оглушенный неожиданным ударом, глядел мутными глазами прямо в стену. Петр Иваныч взял у него письмо и прочитал в P.S. следующее: «Если вам непременно хочется поместить эту
повесть в наш журнал — пожалуй, для вас, в летние месяцы, когда мало читают, я помещу, но о вознаграждении и думать нельзя».
— А что же мы с
повестью сделаем, Александр? Она у меня.
— К чему же это все
ведет, дядюшка? — спросил Александр, — я не вижу, что я могу тут сделать.
— Что это, Александр, с тобой? А еще
повести пишешь! — сказал он.
Когда Петр Иваныч воротился домой, жена спросила: что Александр, что его
повесть, будет ли он писать?
Адуев рассказал ей содержание письма, полученного им с
повестью, и о том, как они сожгли все.
Цитаты из русской классики со словом «повестить»
Надобно сказать, что Петр Михайлыч со времени получения из Петербурга радостного известия о напечатании
повести Калиновича постоянно занимался распространением славы своего молодого друга, и в этом случае чувства его были до того преисполнены, что он в первое же воскресенье завел на эту тему речь со стариком купцом, церковным старостой, выходя с ним после заутрени из церкви.
Нередко ей предлагали перевести крестьян с оброка на изделье, но она не увлекалась подобными предложениями, понимая, что затеи такого рода могут
повести к серьезному переполоху между крестьянами и что, сверх того, заглазное издельное хозяйство, пожалуй, принесет не выгоды, а убытки.
Правда, что через него прошла, так сказать, целая катастрофа; но все же, если б
повести дело умненько… да, именно, если б умненько
повести!.. если б не воевать с дворовыми, не полемизировать с Анпетовым, если б сразу обрезать себя по-новому, если бы не вверяться Антошке, если б…
— Ах, дай Бог: умно бы сделали! Вы хуже Райского в своем роде, вам бы нужнее был урок. Он артист, рисует, пишет
повести. Но я за него не боюсь, а за вас у меня душа не покойна. Вон у Лозгиных младший сын, Володя, — ему четырнадцать лет — и тот вдруг объявил матери, что не будет ходить к обедне.
В длинные зимние ночи он пишет либеральные
повести, но при случае любит дать понять, что он коллежский регистратор и занимает должность Х класса; когда одна баба, придя к нему по делу, назвала его господином Д., то он обиделся и сердито крикнул ей: «Я тебе не господин Д., а ваше благородие!» По пути к берегу я расспрашивал его насчет сахалинской жизни, как и что, а он зловеще вздыхал и говорил: «А вот вы увидите!» Солнце стояло уже высоко.
Синонимы к слову «повестить»
Предложения со словом «повестить»
- Уж они-то всегда могли повести разговор за меня, наверное, и были моими единственными друзьями…
- Вот, скажем, овца, которую герои повести хотят доставить в свой лагерь.
- Автор повести создаёт не серьёзный мир, столь характерный для произведений древнерусской литературы, а скорее – мир фольклорной народной культуры.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «повестить»
Значение слова «повестить»
ПОВЕСТИ́ТЬ, -вешу́, -вести́шь; прич. страд. прош. повещённый, -щён, -щена́, -щено́; сов., перех. (несов. повещать). Устар. Известить, уведомить, сообщить. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПОВЕСТИТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «повестить»
- Сценическое театральное искусство строится на человеке и на слове, причём в комедии, в драме слово имеет гораздо более веское и внушительное значение, чем в романе, в повести.
- В старину верили в зелье, способное внушить любовь или ненависть, но еще никто никогда не задумывался над приготовлением зелья, которое бы отучило писать плохие повести и рассказы.
- Язык г. Надеждина гладок и правилен, но слишком тяжел для повести; невыносимо длинные периоды, перепутанные причастиями, деепричастиями и прилагательными, в повести г. Надеждина просто мучат читателя…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно