Неточные совпадения
Она на его старания смотрела ласково,
с улыбкой. Ни в одной
черте никогда не было никакой тревоги, желания, порыва.
Он даже быстро схватил новый натянутый холст, поставил на мольберт и начал мелом крупно
чертить молящуюся фигуру. Он вытянул у
ней руку и задорно,
с яростью, выделывал пальцы; сотрет, опять
начертит, опять сотрет — все не выходит!
Все время, пока Борис занят был
с Марфенькой, бабушка задумчиво глядела на него, опять припоминала в нем
черты матери, но заметила и перемены: убегающую молодость, признаки зрелости, ранние морщины и странный, непонятный
ей взгляд, «мудреное» выражение. Прежде, бывало,
она так и читала у него на лице, а теперь там было написано много такого, чего
она разобрать не могла.
Его поражала линия
ее затылка и шеи. Голова
ее казалась ему похожей на головы римских женщин на классических барельефах, на камеях:
с строгим, чистым профилем,
с такими же каменными волосами, немигающим взглядом и застывшим в
чертах лица сдержанным смехом.
Он убаюкивался этою тихой жизнью, по временам записывая кое-что в роман:
черту, сцену, лицо, записал бабушку, Марфеньку, Леонтья
с женой, Савелья и Марину, потом смотрел на Волгу, на
ее течение, слушал тишину и глядел на сон этих рассыпанных по прибрежью сел и деревень, ловил в этом океане молчания какие-то одному ему слышимые звуки и шел играть и петь их, и упивался, прислушиваясь к созданным им мотивам, бросал их на бумагу и прятал в портфель, чтоб, «со временем», обработать — ведь времени много впереди, а дел у него нет.
Он молчал и все сидел
с закрытыми глазами. А
она продолжала говорить обо всем, что приходило в голову, глядела по сторонам,
чертила носком ботинки по песку.
—
Черт, озорник! — кричит девка, и
с ее криком послышится ворчанье какой-нибудь старой бабы.
Он свои художнические требования переносил в жизнь, мешая их
с общечеловеческими, и писал последнюю
с натуры, и тут же, невольно и бессознательно, приводил в исполнение древнее мудрое правило, «познавал самого себя»,
с ужасом вглядывался и вслушивался в дикие порывы животной, слепой натуры, сам писал
ей казнь и
чертил новые законы, разрушал в себе «ветхого человека» и создавал нового.
Когда Вера, согретая в
ее объятиях, тихо заснула, бабушка осторожно встала и, взяв ручную лампу, загородила рукой свет от глаз Веры и несколько минут освещала
ее лицо, глядя
с умилением на эту бледную, чистую красоту лба, закрытых глаз и на все, точно рукой великого мастера изваянные, чистые и тонкие
черты белого мрамора,
с глубоким, лежащим в них миром и покоем.
«А отчего у меня до сих пор нет
ее портрета кистью? — вдруг спросил он себя, тогда как он,
с первой же встречи
с Марфенькой, передал полотну
ее черты, под влиянием первых впечатлений, и
черты эти вышли говорящи, „в портрете есть правда, жизнь, верность во всем… кроме плеча и рук“, — думал он. А портрета Веры нет; ужели он уедет без него!.. Теперь ничто не мешает, страсти у него нет,
она его не убегает… Имея портрет, легче писать и роман: перед глазами будет
она, как живая…
«А черт возьми это все! — подумал он вдруг в припадке неистощимой злобы. — Ну началось, так и началось,
черт с ней и с новою жизнию! Как это, господи, глупо!.. А сколько я налгал и наподличал сегодня! Как мерзко лебезил и заигрывал давеча с сквернейшим Ильей Петровичем! А впрочем, вздор и это! Наплевать мне на них на всех, да и на то, что я лебезил и заигрывал! Совсем не то! Совсем не то!..»
Неточные совпадения
В одном письме
она видит его"ходящим по облаку"и утверждает, что не только
она, но и Пфейфер это видел; в другом усматривает его в геенне огненной, в сообществе
с чертями всевозможных наименований.
Она ходила по домам и рассказывала, как однажды
черт водил
ее по мытарствам, как
она первоначально приняла его за странника, но потом догадалась и сразилась
с ним.
— Да, я слышал, — сказал Сергей Иванович, останавливаясь у
ее окна и заглядывая в него. Какая прекрасная
черта с его стороны! — прибавил он, заметив, что Вронского в отделении не было.
— Я больше тебя знаю свет, — сказала
она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это. Ты говоришь, что он
с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для них святыня. Как-то у них эти женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то
черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
Он как бы снимал
с нее те покровы, из-за которых
она не вся была видна; каждая новая
черта только больше выказывала всю фигуру во всей
ее энергической силе, такою, какою
она явилась ему вдруг от произведенного стеарином пятна.